Символическое значение бороды

В средние века мужчина без бороды или с жиденькой бородкой воспринимался обычно как слабый, немужественный и бесплодный, безбородость не была безоговорочно презираема: она все еще сохраняла некоторые из своих первоначальных ассоциаций и с божественностью и с печалью и покаянием. Бороды не было ни у ангелов, ни у Адама до грехопадения; безбородыми представали в средневековом фольклоре и первые люди. Иногда безбородость воспринималась как результат аскетизма, и в ХП в. считалось, что бритые священники напоминают своим видом и ангелов в их божественности, и мальчиков в их невинности и смирении. Тем не менее способность отрастить бороду считалась в целом существенной для мужчины, и даже в те времена, когда бороду в массе не носили, имелась тенденция считать гладко выбритое лицо признаком женственности и подыскивать некое особое оправдание для тех групп мужского населения, которые регулярно брились, например для монахов и духовенства.

Как и во времена античности, в средневековье бороды считались признаком силы и энергии - как физической, так и моральной. В своих Enarrationes in Psalmos Августин писал, что "бородой отмечен мужчина сильный; наличие бороды подразумевает человека молодого, энергичного, активного, быстрого. Когда мы имеем в виду таких людей, мы говорим, что это бородатые". В своем комментарии к книге Ездры Беда пишет, что "борода как мета мужественности и зрелости, воспринимается обычно и как знак достоинства". Наоборот, бритье означало отречение от силы и независимости (как и в традиционных обществах), оно подразумевало подчинение, послушание, а также сексуальное отречение. На это смотрели иногда благосклонно, иногда неблагосклонно; соответственно бритье могло иногда символизировать слабость и немужественное непротивление пороку, по крайней мере в переносном смысле. Неудивительно, что Эльред Риевосский в своих проповедях говорил о бороде как о знаке и начале мужского достоинства.

Кроме того, бороды всегда были признаком старшинства, как в прямом, так и в переносном смысле. Нестриженые и состриженные волосы - на голове и на щеках - играли роль символов соответственно Ветхого и Нового заветов закона и благодати. Так Езекииль до и после того, как "по велению Божию" сбрил бороду, представлял соответственно старое и новое правосудие; аналогичным образом Бурхард Беллевосский противопоставлял послушников и монахов у цистерианцев. Согласно "Житию Феодора Эдесского" (X в.), зубы появляются в начале жизни, борода - на ее апогее, седой же волос - в старости. По Алэну Лилльскому, четыре основных возраста мужчины соответственно различались: первым пушком на щеках; более густой порослью; роскошным руном и, наконец, такой мощной бородой, что она уже не может обойтись без бритвы... Борода отличает мальчика от мужчины. Вильгельм Завоеватель сетовал на то, что ему приходилось защищать Нормандию еще "будучи совсем безбородым", т.е. когда он был еще мальчиком.

Борода была также знаком достоинства, символом свободы и почестей. Отрезать или выдрать бороду - если конечно, речь не шла о части общепризнаного ритуала - считалось тяжким оскорблением. Бороды были объектом особой защиты уже в древнегерманских судебниках. Так, в Англии в англосаксонскую эпоху любой, кто отрезал человеку бороду, должен был, по законам Альфреда, заплатить вергельд в 20 шиллингов, а по условиям "Земского мира" Фридриха Барбароссы (1152 г.) строго запрещалось схватить человека за бороду или выдрать из нее хоть волосок. "Деяния" графа Барселонского открываются рассказом о том, как первый граф убил человека, дернувшего его за бороду. У Годфрида из Витербо есть описание того, как разгневался Оттон I на рыцаря, осмелившегося дотронуться до его бороды "без бритвы" и вытянувшего из нее несколько волосков.

Бороды побежденных собирали как знак одержанных побед и превосходства - сообщают скандинавские саги, а также легенды артурианского цикла. В саге об Орвар-Одде короли восточной Балтии должны были ежегодно посылать Огмунду свои бороды и усы, а его собственную бороду "с кожей под ней, аж до самого мяса" содрал Одд. Гигант Рето в "Historia regum Britanniae" Гальфрида Монмугского имел плащ, сотканный из бород убитых им королей. Гигант велел и Артуру прислать свою бороду на этот плащ, но Артур убил его и завладел и его бородой и плащом.

Принудительное бритье бороды и головы было серьезным наказанием и применялось в отношении бунтовщиков. Название Голгофы - Кальвария ("Лысая гора") ряд авторов объясняют тем, что перед распятием Христа постригли. В 546 г. Сандрагизил был бичеван и обрит - "столь велики были его преступления", волосы и борода Муммола были вырваны перед его казнью в 585 г.; при триумфальном вступлении короля Вамбы в Толедо в 673 г. его противников вели "наголо отстриженными, со сбритыми бородами и босиком". Даже в конце XI в. бунтовщику Госсуину из Уази-ле-Верже перед тем, как он был отпущен графом Балдуином Генетауским (Hainault), отрезали в знак посрамления бороду. На востоке Европы принудительное бритье использовалось в качестве наказания как за небольшие, так и за серьезные преступления. Император Феофил в XI в. наказал не справившегося со своими обязанностями квестора отрезанием бороды и преданием ее огню.