Борода в X-XII веках

Ратхер Веронский (конец Х в.) говорит, что мирянина легко было узнать по одежде, бороде и другим признакам мирской жизни. Развернувшаяся в 1031 г. на Лиможском соборе дискуссия о бритье церковнослужителей также подтверждает, что в отличие от клириков миряне носили бороды. В датируемом XII в. греческом диалоге Anacharsis некто, давший обет стать монахом (но на сaмом деле еще раз женившийся), тщательно обрил свою бороду и "навернул ожидавшие тонзуры волосы на тоненькие тростинки, представ как шут и лицедей, а не как монах". Объяснить разноречие иконографических и письменных памятников довольно трудно. Возможно, что правители, чьи изображения собственно и составили основу иконографии, либо брились чаще, чем их подданные, либо их просто изображали безбородыми. Что касается простых мирян, то, видимо, разные их группы придерживались различной моды. Солдаты, например, постоянно в IХ-ХП вв. изображались на миниатюрах безбородыми, тогда как крестьяне часто фигурировали с бородой. На особый манер были обриты факиры и комедианты. В "Бруте" Лайэмона говорится о Бадульфе, который, переодевшись шутом, вовсе сбрил бороду.

В начале XI в. мода на бороду изменилась. После Отгона Ш все императоры изображаются с бородой, хотя и разной длины. Так, немецкий король Генрих Ш изображался на своих евангелиях с длинной окладистой бородой, на печатях — с короткой бородой, а на некоторых миниатюрах только с усами. Об этой же тенденции в моде свидетельствует и сообщение Титмара Мерзебургского о том, что среди 12 сенаторов, сопровождавших в 1014 г. Генриха II во время его коронации в Риме, у шести бороды были сбриты, а остальные имели полные бороды.

Мода на окладистую бороду продержалась, видимо, не очень долго, и к середине XI в., по крайней мере в Империи, распространился обычай подстригать бороду и даже сбривать ее начисто. Так, аббат монастыря Горз Зигфрид в письме (1043 г.) аббату Поппо Ставелотскому сожалел о пренебрежении былыми благородными манерами в одежде, оружии в верховой езде и сетовал на распространение "отвратительного для скромных глаз постыдного обычая пошлых французов... стричь бороду, укорачивать и деформировать одежду..." и многие другие новшества, которые были бы запрещены во дни Отгонов и Генрихов. Несколько лет спустя Оглох Сент-Эммерамский поведал историю о чудесном наказании некого мирянина, которого аббат порицал за бритье.

Особенно распространилось во второй половине XI в. бритье бороды во Франции и Англии. Уильям Малмсберийский писал, что незадолго до вторжения норманнов в Англию посланные Гарольдом лазутчики сообщили, что все норманнские воины - священники, "ибо все лицо их и обе губы обриты, тогда как англичане оставляют волосы над верхней губой". По сообщению Геральда Валлийского, в Уэльсе "мужчины привыкли брить бороду, оставляя только усы, и они придерживаются этого обычая не с недавнего времени, но с древних веков".

В отличие от этого на рубеже XI и XII вв. французские и норманнские моралисты сетовали уже не на бритье, а как раз на бороды и особенно на длинные волосы. В "Церковной истории" Ордерика Виталия бородачи ассоциировались с кающимися грешниками, заключенными и паломниками, и .он сетует на то, что "сейчас почти все наши соотечественники посходили с ума и носят маленькие бородки, признавая тем самым, что, подобно козлищам смердящим, они погрязли в мерзких вожделениях". Серлон Сеезский в читанной перед королем в 1105 г. проповеди говорил, что "длинные бороды придают людям вид козлов, чьей мерзкой порочности постыдно подражают своими грехами прелюбодеи и содомиты". Далее он обрушивался на тех греховодников, которые не брили своей бороды "из опасения, что их короткая щетина будет колоть их любовниц во время поцелуев".

Одновременно подвергался критике и обычай носить длинные волосы, мода на которые шла в паре с модой на бороды. Так, согласно Ордерику, Руанский собор 1096 г. постановил, что в соответствии с заповедью от Павла "ни один мужчина не должен отращивать длинных волос". В "Historia novorum in Anglia" Эадмер сообщает, что св. Ансельм в своей проповеди на первый день Великого Поста 1094 г. призвал молодых людей благородного сословия подстричь свои волосы, как это подобает мужчинам, говоря: "Сейчас почти все изысканные юноши отращивают свои волосы на манер молодых девушек и с расчесанными волосами имеют обыкновение прогуливаться... бросая вокруг нечестивые взгляды". Епископ Годфруа Амьенский отказался в 1106 г. в Сент-Омере принять пожертвования от человека, "который явился неподстриженным... полагая, что не стоит принимать дары от того, кто, подобно женщинам, распустил кудри по плечам". Предубеждение против длинных волос было тогда настолько сильным, что Петр Коместор счел необходимым подчеркнуть, что "Христос и Его апостолы изображаются с длинными волосами не потому, что они носили их в действительности, но из соображений святости".

Особый оттенок приобрел спор о ношении бороды в среде крестоносцев. Епископ Ле Пюи побуждал воинов крестоносного войска, осаждавших Антиохию, сбривать бороду, опасаясь, что в битве их можно будет спутать с противником "из-за схожести бород". Греческие писатели, больше, чем латинские, обращавшие внимания на бороды, быстро заметили, что франки брились.