ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
«ЛОГОВО»
***
Анна смотрела из окна кареты, прижимая к груди кошку, Виктор, как собака, свернулся калачиком возле ее ног.
– Как непохож этот лес на наш, – задумчиво проговорила она. – В нашем даже в темную пору светло, а тут – наоборот! Солнце еще высоко, а лес темен.
Хелин и сам эту особенность приметил, но промолчал. Только поежился… Итак наслушался от поселян сказок про здешние места – будто нежить тут селится. «Постарайтесь через лес засветло добраться, – напутствовал их Зосима. – А если все-таки не успеете, не останавливайтесь! Кто бы ни звал, не слушайте! Страшное это место… Не зря Логовом зовется».
В ответ на его мысли где-то вдалеке протяжно завыл волк. Виктор приподнял голову, насторожился.
– Спокойно, Виктор, – ласково потрепала его Анна. – До темноты еще далеко… Да и нам ли оборотней бояться?
И все-таки тревожно забилось ее сердечко, и она зашептала тихонько слова молитвы: «Живый в помощи Вышнего в крове Бога небесного водворится…» Да ручонкой схватилась за маленький крестик на шее.
Дошла до конца молитвы и успокоилась немного. Да и Виктор тоже успокоился, снова задремал, только ухо настороже, будто звук пытается уловить… Марго тоже с виду спокойная, а глаза полуоткрыты – спит наяву... Вот приподняла одно ухо, напряглась, видно, что-то долетело до ее ушей непонятное. Говорят, животные очень чутки – нечисть за милю почуют.
Вот и кони напряглись, идти дальше не хотят.
Даже Канат не слушается Хелина.
– Канат, милый, нам дотемна до ближайшего человеческого жилья добраться надо, – взмолился Хелин. – Наберись храбрости, родной! Иначе сгинем тут в этом лесу, и княжну не сбережем!
Канат понял и пошел дальше. А за ним и две другие лошади пошли, осторожно ступая, головы наклонены… У Хелина сердце сжалось, так жалко их стало. «Как на казнь идут», – пришла ему в голову мысль, но он тут же прогнал. Страх иногда плохие мысли посылает, что греха таить!
– Хелин, – высунулась из кареты головка княжны. – Может быть, передохнем? Мне кажется, лошади устали…
– Нет, княжна, – ответил Хелин. – Вот доберемся до людей – отдохнем… А эти места надо побыстрее проскочить – не нравится мне тут!
– Да люди-то разные, – рассмеялась княжна. – Вот будет смеха, если мы тут не отдохнем, а потом прямо в лапы к разбойникам угодим!
– Да лучше так, чем к оборотням да вампирам, – пробормотал Хелин. – От разбойников отбиться можно, а с нежитью как поборешься…
– Наслушался ты сказок в поселке, Хелин! – попыталась разогнать и его и свои страхи княжна. – Но тебе решать… Едем дальше.
«Лишь бы выбраться отсюда засветло», – подумал Хелин, поднимая глаза к небу. Оно уже начинало темнеть, а лес все не кончался!
Он уже надежду потерял, да слава Богу! Ветки снова стали реже, и теперь каретка катилась по клону быстро, лошади бежали быстрее – тоже хотели поскорее из леса выбраться!
Он обернулся, хотел сказать Анне, что лесу конец и скоро они передохнут немного, как вдруг карета скрипнула и остановилась.
– Что за напасть, – выругался Хелин, спускаясь с облучка. Колесо, налетев на гладкий огромный валун, треснуло и отвалилось…
– Что случилось, Хелин? – высунулась из кареты княжна.
– Похоже, дальше придется идти пешком, или на лошадях, – проговорил Хелин. – Так что надо коней распрягать.
– А починить нельзя?
Ужасно не хотелось Анне расставаться с удобной каретой!
– Долго, – отмахнулся Хелин.
Делать нечего – распрягли они коней, нагрузили их, забрали из кареты все запасы и пошли дальше пешком – к просвету между деревьев.
А небо все темнело, покрывалось черными тучами, спешило, торопилось накрыть лес тьмой.
– Надо спешить, – сказал Хелин. – До выхода из леса рукой подать… Пойдем, княжна… Если устанешь, на руках понесу.
– Да у нас Канат есть, – рассмеялась Анна. – И потом, мне не в новинку самой идти.
А сама так и трепещет, оглядывается назад, кошку к себе прижимает… Ах, княжна, да разве сможешь ты обмануть Хелина своим смехом? Ведь ты им просто страх прогнать пытаешься…
– Анна, ты не бойся, – сказал он вслух, дотрагиваясь до плеча. – Все будет хорошо…
– Я не боюсь, – обернулась к нему девочка. – Только страшновато немножко, но это ничего, пройдет… Вот увидишь!
И пошла по дорожке, обходя острые камни.
Хелин обернулся, посмотрел на валун, сломавший их каретку.
«Словно нарочно кто его тут положил», – подумал он, да пнул валун в сердцах ногой.
«Кто бы ты ни был, – подумал он, смотря на загадочный, мрачный лес, – не дам я тебе в обиду княжну!»
И ответом насмешливым снова раздался волчий вой, как смех, или как предупрежденье…
Хелин прибавил ходу. Он шел, наклонив голову, чтобы не обращать внимания на то, что за спиной отчетливо слышится чье-то дыхание, точно нагоняет кто-то, и на то, что становится все темнее и темнее… «Я не имею права на страх», – твердил он про себя, как заклинание, но страх притаился в его сердце, спрятался, готовился в любую минуту выпрыгнуть наружу и овладеть разумом.
Теперь деревья совсем поредели.
– Видишь, мы выбрались, – выдохнул Хелин, все еще не поднимая глаз. – А ты боялась…
– Знаешь, мне немного стыдно в этом признаться, но я теперь боюсь еще больше, – проговорила за его спиной девочка, вцепившись в его руку.
Он поднял глаза.
– Боже! – выдохнул он.
То место, к которому они так стремились, вовсе не было выходом из проклятого леса!
Это было старое, заброшенное кладбище, а темнота все сгущалась, и странников окружал теперь плотной стеной угрюмый и темный лес…
***
Хелин оглянулся вокруг – в нем еще теплилась безумная надежда, что выход отсюда есть, должен быть: в конце концов, если тут это кладбище, должны быть и поселения недалеко!
– Ведь хоронят обычно людей, – пробормотал он.– Не упырей же, в самом деле!
Это было похоже на крик отчаяния, тщательно сдерживаемый, из последних сил – Хелину было страшно.
Холодный голос внутри говорил: «А почему бы и нет? Добро пожаловать в гости к вампирам, мы вас давно ждали! Разве ты не знаешь, что днем вампиры спят в гробах?»
Лес хранил молчание, и даже голоса филина не было слышно: не ухал ночной охотник, да и была ли вообще в этом проклятом месте хоть одна Божья тварь, кроме них?
Он покрепче сжал руку Анны.
Она молчала, даже пыталась улыбнуться, но Хелину было достаточно взглянуть в ее глаза – сомнения исчезали сами собой. Девочка крепилась изо всех сил, но ей тоже было страшно.
Ночь становилась все темнее, не видно было даже Луны, так высоки были деревья и черны тучи.
– Мы можем развести костер, – предложила Анна. – Говорят, дикие звери бояться огня… И потом, если найти могилу с крестом, будет не так страшно. Дедушка говорил мне, что нечисть очень боится креста…
Она огляделась вокруг. Кладбище было без ограды, только покосившиеся надгробья с вытертыми надписями… Ни на одном креста не было.
Может быть, раньше тут они и были, но теперь чья-то злая рука выкорчевала их с корнем.
Анна сделала несколько шагов и остановилась, оглянувшись на Хелина.
– Пойдем, – попросила она. – Нам надо наломать веток для костра…
– Анна, мы не можем заходить в лес! – возразил Хелин. – Ночь уже пришла, и, если верить рассказам Зосимы, вместе с ночью тут появляется нежить… А тут все-таки христианские души…
– Не души, – сказала Анна. – И вряд ли христианские… Не вижу, почему в лесу страшнее, чем на кладбище…
Она упрямо шагнула к дереву и отпрянула.
Прямо из кустов на нее смотрели горящие угольки злых звериных глаз.
Виктор, почуяв неладное, вскинул голову, вскочил, напрягся так, что шерсть стала дыбом. Оскалив пасть, он зарычал – грозно, Хелин еще ни разу не слыхал такого воинственного рычания от Виктора!
– Анна! – позвал Хелин. – Отойди от дерева…
Она и сама уже сделала шаг назад. Оглянулась.
– Но ведь нам нужны ветки! – проговорила она.
– Стой рядом с Виктором, – распорядился Хелин. – Я сам…
Осторожно, стараясь не привлекать внимания притаившегося врага, Хелин подошел к кустарнику.
«Пока еще не полночь, – говорил он себе, чтобы руки не дрожали, когда он обламывал ветки. – Нежить получает силу только в полночь…»
– В конце концов, волков бояться – в лес не ходить, – рассудил Хелин и храбро шагнул в темноту, продолжая обламывать по дороге валежник.
Правда, была еще одна поговорка, но Хелину показалось, что и у нее два значения. Одно – плохое, второе хорошее.
Чем дальше в лес, тем больше дров…
***
Он чувствовал их присутствие. Они прятались, но их глаза сверкали, и дыхание иногда обжигало Хелина – так близко от них он находился…
– Можете сожрать меня, если вы так голодны, – говорил он. – Только девочку не трогайте… Вам от нее все равно мало проку…
Странное дело, пока он говорил, он успокаивался, но стоило ему замолчать, как страх снова одерживал верх в борьбе со смелостью. Да и ветви начинали шевелиться, угрожая опасностью.
– Вам, похоже, нравится меня слушать, – усмехнулся он. – Ну, так слушайте на здоровье… Могу вам спеть, если пожелаете… Кстати, уж не знаю, кого вы изображаете, но к вашему сведению, меня выкормила волчица. Так что я почти что волк – без пяти минут. Мы с вами, можно сказать, если не одной крови, то одного молока…
«Хотя что за чушь я порю, – остановил он себя. – Волки, настоящие волки, Божии твари… А эти – вскормлены молоком дьяволицы».
Теперь его руки были заняты собранным хворостом, и он отступал назад, пятясь: Этан учил его, что никогда нельзя оборачиваться к врагу спиной.
«Ах, был бы сейчас ты с нами, Этан!» – тоскливо подумал Хелин, подымая глаза ввысь.
Да что Этан, был бы с ними Андрей!
«Да разве тебе не пора взрослеть?»
Голос прозвучал так явно, рядом – Хелин обернулся. Никого не было, только Луна показалась, вырвалась из плена серых туч, точно спешила на помощь к Лунному королевичу и земной княжне.
Или – на беду?
– Полночь, – прошептал Хелин. – Ваше время пришло…
Они довольно быстро разожгли костер – и вовремя. Теперь высокие, серые тени окружили их плотной стеной, прячась за каждым кустом.
Анна сидела, ее губы шевелились – как всегда, она повторяла молитвы. Лук со стрелами был наизготове – девочка положила его на колени, стрела вложена – да и личико Анны было сосредоточенным.
– Хорошо же тебе, – пошутил Хелин. – Я никогда из лука не стрелял.
Анна даже не улыбнулась в ответ. Сейчас перед Хелином был маленький воин, готовый стоять насмерть за свою бессмертную душу.
– Меня хватит, – проговорила она.
Виктор подошел к ней, встал рядом. Марго только глазами сверкнула в сторону теней.
Огонь костра взметнулся почти до неба, в его вспышках уже были видны окружившие странников тени.
– Сохрани нас, Господи, – невольно вырвалось у Хелина, когда он их увидел.
Они были огромными, с волчьими головами, но туловища их были еще человеческими, неказистыми – слишком длинные руки с узловатыми пальцами, способными разрывать тела противников на части. Все, что Хелин слышал раньше про оборотней, сейчас казалось ему «добрыми детскими сказками».
Они не были волками. Они были самыми настоящими чудовищами. Демонами… И они не боялись костра. Они вообще уже ничего не боялись. Они приближались.
***
Анна вскинула лук, прищурилась.
«Самое трудное – справиться с дрожащими руками, – подумала она. – Самое трудное – прогнать страх…»
– Пошел прочь, – пробормотала она, натягивая тетиву. Как ее учил Отшельник?
– Лети, стрела, во славу Божию… Не Божьих тварей порази, но отродье демонов ночи!
Как молния сверкнула, прорезая темноту.
– У-у!
Вопль раненого зверя пронзил тишину, заворчали демоны, пригнулись, зашуршали, словно листья опавшие.
– Встань со спины, – коротко приказала Анна Хелину. – Возьми второй лук. Это не трудно. Научиться убивать легче, чем возрождать… Жалко, конечно, но это так.
Он послушался.
Виктор занял позицию с правой стороны.
– Где Марго? – крикнул девочка, оглядываясь в тревоге.
Хелин попытался рассмотреть кошку, но в темноте не было ее видно.
– Марго! – позвала в отчаянии Анна.
Вдруг она попала в руки врага?
– Она же беспомощная! – вырвалось у девочки.
– Кто беспомощный? – раздался насмешливый голос рядом.
Анна онемела.
Словно выросла кошка, не спеша встала с левой стороны, вскинула серебряный лук.
– Ну, ребятки, посмотрим, кто из нас сильнее, – мурлыкнула она. – А удивляться потом будешь… Когда первые лучи солнца покажутся.
Ах, что началось через мгновение! Лошади ржали, метались в страхе... Стрелы поражали демонов одного за другим…
– Похоже, их тут несметная армия, – бормотал Хелин, освоив искусство стрелка. – Еще несколько часов – и я стану лучшим из лучших!
Анна молчала. Эта девчонка и не боялась ничего, только спокойно и сосредоточенно вкладывала стрелы одну за другой, и каждый ее выстрел попадал в цель…
– Кажется, я зря думал, что отшельники учат в основном молитвам, – пошутил Хелин. – Похоже, воинские искусства лучше изучать под их руководством.
– Он раньше был лучником, – сказала Анна. – Потом даже разбойничал немного… Я потом тебе расскажу…
Она устала, но не показывала виду. Больше всего она сейчас беспокоилась за лошадей и Виктора.
Виктор воевал тем оружием, которое имел – собственными зубами и когтями. Он выглядел измученным, был ранен, но все равно не подпускал к странникам демонов, стоял насмерть…
Плечи болели. Небо оставалось темным. Костер догорел, только тлели еще угольки.
– Последняя стрела…
Почувствовав силу, черные тени вышли на поляну.
– Кажется, мы проиграли эту битву, – прошептала Анна. – Кажется, мы проиграли…
***
Виктор уже не чувствовал боли от ран, нанесенных ему острыми клыками и когтями противников.
Он устал. Его лапы разъезжались, отказывались повиноваться его воле. В каждом оскале врага уже отчетливо видел он смерть, но сейчас Виктора не волновало это, как вообще не способна была никогда напугать его она, как не старалась. Нет, не это заставило его собрать последние силы и подняться, оставляя на белом снегу кровавый след.
Смерть угрожала княжне. О, нет, она была для Виктора не княжной – маленькой девочкой, которая однажды протянула ему руку.
«Я люблю тебя», – вспомнил он. Обернулся, посмотрел на нее, пытаясь сказать ей то же самое взглядом.
Я люблю тебя.
Самый крупный из оборотней-самцов с каждым шагом прижался к Анне. Виктор приготовился к прыжку, зная, что он окажется последним.
Боль сковала его члены, но он превозмог боль.
Я люблю тебя…
Оборотень остановился. Обернулся к Виктору. Глаза оборотня были пусты, только в самой глубине мерцал голодный огонек.
Виктор глухо зарычал…
– О, нет, – прошептала Анна. – Нет, Виктор, пожалуйста!
Я люблю тебя…
Он собрался и прыгнул.
Оборотень взревел. Острые когти вонзились Виктору в морду, пытаясь добраться до его глаз.
Ни на минуту Виктор не ослабил хватку, его зубы намертво впились в глотку оборотня-вепря. Нет, он сразу понял, что это не волкодав – это был именно вепрь, крупный, злой, воинственный и тупой.
Вепрь надрывался в крике, пытаясь сбросить волка. Как бы не так!
Виктор знал, что, уничтожив предводителя, они выиграют. Это чертово стадо растеряется. Оно будет вынуждено уйти отсюда, пока не появится новый вожак. Это волки умеют жить поодиночке, а вепри – нет…
Вепри образуют стадо, стаду нужен руководитель.
Поэтому он дрался ни на жизнь – на смерть.
Крики вепря становились все пронзительнее, его клыки и когти пытались добраться до сердца Виктора, разрывая плоть бесстрашного волка-воина.
Хелин, забыв про опасность, повис на вепре сзади, пытаясь оторвать от Виктора, но оба сцепились в смертельном объятии.
Наконец объятия ослабели. Вепрь пронзительно взвизгнул и опрокинулся навзничь: в свете луны страшным казалась его морда, оскаленная уже навстречу смерти.
– Виктор, – проговорил Хелин, нежно касаясь шкуры волка. На одно мгновение ему показалось, что с Виктором все в порядке: волк поднялся и сделал несколько неуверенных шагов в сторону Анны.
Она бросилась к нему, обняла его за шею.
– Виктор, миленький, не умирай, – шептала она, прижимаясь к нему. – Пожалуйста, милый… Я люблю тебя!
Он попытался еще один раз подняться на ноги, но не смог. Виновато посмотрел на княжну, словно просил у нее прощения за то, что не сможет остаться больше на этой земле. Его большая голова упала девочке на колени. Она подняла глаза к небесам, которые начинали светлеть.
– Господи, найди для него место в своих садах, – прошептала девочка, глотая слезы.
Виктор смотрел уже мимо нее, и все-таки пока билось его сердце, Анна не выпускала его из объятий. Она плакала совсем тихонько, чтобы он не слышал, потому что не хотела причинять ему лишней боли.
Потом он застонал, как человек, прощающийся навеки с теми, кого любил…
Хелин отвернулся. Не хотелось ему, чтобы Анна видела, как он плачет. Марго лизнула Виктора в морду, и только тогда Анна закрыла волчьи глаза.
Так погиб великий воин, волк Виктор. И Анна была готова поклясться, что в том, последнем стоне, она отчетливо услышала:
– Я люблю тебя…
***
Они похоронили его на странном кладбище. Хелин сделал крест, и Анна ничего не сказала.
– Понимаешь, – сказал Хелин. – Ты сама говорила, что крест охраняет от оборотней…Пусть он и Виктора охраняет.
Она кивнула. Скорбь окутала ее душу, и она молчала, боясь расплакаться. Рядом с Виктором они похоронили и двух лошадей.
Странное дело, но после сражения они не нашли тел противников. Только черепа вепрей да кабанов… Они сожгли их в костре, наблюдая, как рассыпаются в прах останки, всю ночь наводящие на них ужас. Останки, из-за которых погиб Виктор…
Анна набрала диких цветов – они тут встречались редко, но все-таки ей удалось найти несколько веточек шиповника да еще чертополоха. Украсив могилу, они еще какое-то время посидели, взявшись за руки, молчаливые и скорбные.
– Анна, пора, – позвал ее Хелин.
Она послушно поднялась и пошла, стараясь не оборачиваться, чтобы он не видел, как ей сейчас больно.
«Зачем он погиб, Господи? – думала она. – Он был таким великодушным, добрым… Он никогда больше не подойдет ко мне, не ткнется мордой в мои руки…»
Она шла и беззвучно плакала. Это ее душа кричала, звала в пустые небеса – Виктор! Виктор!
И иногда ей казалось что там, среди облаков, ей удается различить одно – белое, мохнатое, догоняющее солнце… Огромное, как Виктор.
Она остановилась на мгновение, подняла глаза и прошептала:
– Я люблю тебя, Виктор! Я…
Она не могла продолжать. Тоска сдавила грудь. Она его никогда больше не увидит! Чувство вины перед ним – ведь он погиб из-за нее… Жил бы сейчас спокойно в мирном лесу, а теперь его нет!
– Анна, – догнал ее Хелин.
Понял все без слов, поднял легко на руки, прижал к груди.
– Ничего, девочка моя, – бормотал он, гладя ее волосы. – Это не ты виновата. Это виноват Черный Истукан…
Он еще что-то говорил ей, продолжая гладить ее волосы, вбирая в себя ее боль, которой хватило бы сейчас на многих людей – так велика она была, и плакал вместе с ней, пытаясь скрыть от нее слезы.
И ей стало немного легче.
Она обернулась, чтобы последний раз посмотреть на это место. «Я оставила тут своего друга, – сказала она себе. – Но в душе ей казалось, что это не так».
Она забирает его вместе с собой, уносит в своем сердце… И, пока она жива, он тоже будет жить вместе с ней. Он сможет умереть по-настоящему только в том случае, если она про него забудет.
– Но я не забуду никогда, – прошептала она.
Надо было двигаться дальше. К проклятому Черному Истукану. Надо было спешить – слишком много зла плодил вокруг этот странный идол!
***
Дорога все еще вела их по лесу, но теперь лес выглядел не таким страшным. Конечно, чащи казались мрачными и темными, но уже слышалось пение птиц, и солнце пробиралось через сплетенные ветки деревьев.
Если бы не грусть, все еще властвующая над ними!
Они шли молча. Оба боялись нарушить это чувство неуместными разговорами. Анна почти успокоилась, только иногда коротко вздыхала, вспомнив про потерю.
Наконец они подошли к высокому склону.
Анна задрала голову вверх.
Склон был ровным, гладким, но Анна увидела следы человеческих ног.
– Смотри! – закричала она. – Где-то рядом люди…
Хелин посмотрел туда, куда показывала Анна.
«Действительно, следы… Маленьких ног. Или женских, или детских», – подумал Хелин.
– Заберемся туда? – спросила Анна.
Хелин кивнул.
Они-то заберутся, а сможет ли это сделать Канат?
Он огляделся, но другого выхода из леса не было.
– Что же, давай попробуем, – сказал он, беря коня под уздцы.
Анна взяла в руки Марго, которая теперь снова стала самой обычной кошкой, и они начали взбираться по склону вверх.
Подниматься было тяжело: Канат сопротивлялся, съезжал вниз, и Хелину приходилось тащить его почти волоком.
– Ну, не упрямься, Канат, – уговаривал он лошадь. – Не хочешь же ты остаться в этом гиблом месте…
Явно понимая, о чем ему говорит Хелин, Канат послушно пытался подняться, но копыта снова сползали вниз. Человеку-то тяжело подниматься в такую гору, что уж говорить о лошади?
И все-таки они дошли до вершины холма и опустились на снег. Хелин вытер разгоряченный лоб снегом.
– Ну, вот… Кажется, можно немного отдохнуть, – проговорил он, осматривая место.
По сравнению с Гиблым лесом, эта поляна была райским местом. Солнце, правда, скрылось за тучей, но тут царили тишина и покой. Правда, и следов человеческого жилья видно не было…
Может быть, оно находится немного дальше?
Они отдохнули, перекусили и пошли дальше. Теперь им было легче: место было ровное, даже снега тут было гораздо меньше, чем внизу.
Где-то далеко куковала кукушка.
Анна остановилась.
– Посмотри туда, – сказала она.
Над деревьями вился дымок.
Они переглянулись, обрадованные. Там, где костер, должны быть люди…
Не сговариваясь, они бросились в сторону костра.
Но, оказавшись на поляне, оба застыли.
Людей там не было.
Вокруг костра стояли деревянные куклы с грубо вырезанными лицами.
Анна прижалась к Хелину и прошептала:
– Идольское капище…
Да Хелин и сам все понял.
Они попали туда, куда так стремился Жрец. Вот только радости у них поубавилось – оба не знали, чего ожидать от язычников…
– По крайней мере, они люди, – решительно сказала Анна. – Не дикие вепри-оборотни… Значит, с ними всегда можно договориться.
Хелин промолчал.
За время своих скитаний он понял одну не утешительную истину.
С некоторыми людьми договориться так же невозможно, как и вепрями-оборотнями…
Если не сложнее!