ГЛАВА ВОСЬМАЯ
«МЕЧ АННЫ»
***
Канат…
Голос Анны доносился издалека, но никак не из комнаты!
Хелин вскочил.
– Где она? – спросил он.
– Я уже сказал тебе, что ее жизнь зависит от твоего решения, – пожал плечами Князь.
Он, как ни в чем не бывало, продолжал сидеть, закинув ногу на ногу, и играл пустым стеклянным шаром, то поднося его ближе к глазам, то, напротив, отстраняя от себя на расстояние вытянутой руки.
– От моего, – кивнул Хелин. – Ты обещал, что с ней ничего не случится…
– Если она будет оставаться в комнате, – усмехнулся Князь. – Я не могу отвечать за упырей… Я не могу также отвечать за голодных оборотней. Видишь ли, дружок, мои подданные свободны. Я не могу запретить им делать то, что они захотят сделать…
Он тихо хихикнул, Хелин поморщился. «Отвратительный смех, – подумал он, оглядывая Князя. – Впрочем, какой же еще у него может быть смех?»
Сейчас ему показалось, что Князь стал похож на Ариана. И на Болотную Королеву…
– Ты тоже болотная осока, вообразившая себя орхидеей, – процедил он сквозь зубы. – Так ты, говоришь, это зависит от меня?
Князь посмотрел на него и кивнул.
– Да, мой мальчик… Хотя ты любишь говорить грубости, но это пройдет…
– Еще я люблю делать грубости, – рассмеялся Хелин. – Так что советую тебе сказать мне, где княжна.
– Там, – махнул рукой в сторону окна Князь. – Она там. Рядом с Черным Истуканом… Но ты можешь не волноваться – Носферат присмотрит за ней!
И он снова засмеялся.
Хелин сделал шаг к двери.
Дверь захлопнулась перед его носом.
– Выпусти меня, – сказал он, оборачиваясь на Князя.
Тот продолжал, как ни в чем не бывало, рассматривать свой шар.
– Выпусти меня отсюда! – потребовал Хелин. Гнев закипал в его груди.
– А если я отвечу – нет? – насмешливо поинтересовался Князь. – Что ты сделаешь?
Хелин бросился к шарам.
– Это твои любимые игрушки… Были, – сказал он, и его рука потянулась к шарам.
Князь и бровью не повел.
– Ты не осмелишься, – передернул он плечом. – Ты же не хочешь причинить им вред…
– Мне плевать на них, – ответил Хелин.
Ему показалось, что дым внутри шаров прижался к стенкам. «Как испуганные червяки», – поморщился Хелин и смахнул шары со стола.
Раздался звон: это разбивались шары. Дым выходил наружу, принимал очертания, и вылетал прочь.
Князь захохотал.
– Браво, мальчик мой! Браво!
Он встал, распахнул дверь.
– Что ж, пойдем, – сказал Князь. – Пойдем посмотрим, что ты натворил… Но я добр. Я все еще оставляю за тобой право распорядиться судьбой твоей драгоценной княжны…
***
Анна старалась не смотреть в глаза Носферату. «Из этих глаз, Анна, на тебя смотрит твоя смерть», – говорила она себе. Глаза манили, притягивали ее, как магнит – и в них можно было утонуть. «Станешь свежей, как распустившийся цветок…»
Анна вздрогнула.
Голос раздался совсем близко.
– Унесешься на крыльях ветра…
Она подняла глаза.
– В молча-аливый покой…
Носферат насмешливо улыбался.
«Сколько длится наш бой? Я устала, но он не устал… А ведь это он пел. Он и есть – моя смерть?»
Анна покачала головой.
«Нет, – сказала она себе. – Я не должна этого допустить… Принять смерть от вампира – это значит, что ты и сам им станешь… Ах, Канат, ты хотя бы конь! Тебе не грозит эта участь...»
– Носферат, мне жаль тебя, – сказала она, нанося новый удар. – Тебя никто не любил никогда, но это полбеды… Беда в том, что ты, Носферат, сам никого не любил… Вот так и умрешь, не изведав, что это такое!
Меч в ее руке сверкнул, и Анна ударила, вернее, меч ударил сам, заставив Носферата взвыть от боли.
Он отпрыгнул и смотрел на меч с таким ужасом, что Анна невольно посмотрела туда же, куда смотрел Носферат.
– Господи, – выдохнула она.
Только сейчас, в свете Луны, она увидела то, что не видела раньше.
Меч был похож на огромный серебряный крест!
Анна никогда еще не видела такого странного оружия.
В руке снова появилась сила, да и дышать стало немного легче.
Носферат ощерился, не в силах оторвать глаз от меча, пытаясь, однако, закрыться, но меч продолжал светиться серебристым светом, и пятились, недовольно и жалобно поскуливая, мыши-вампиры, пытаясь отползти поглубже в темноту.
Анна снова занесла руку с мечом над Носфератом и опустила, со всего размаха, в самое сердце поверженного вампира.
Точно луч света пронзил его.
Носферат изменялся на ее глазах, становился черным, как уголь, и уменьшался, уменьшался, пока на его месте не осталась лишь маленькая горстка пепла…
Настала тишина.
Анна все еще сжимала в руке меч. Уставшая от этого неравного боя, она опустилась рядом с телом своего коня.
– Вот и все, Канат, – проговорила она. – Никогда не думала, что мне доведется победить в бою вампира!
– Не все… – прошептало дерево.
Анна так смертельно устала, что ей больше всего на свете сейчас хотелось просто сидеть так, как она сидит – не поднимаясь, не двигаясь вообще. Не то что воевать…
–Я знаю, что не все, – вздохнула она. – Но хотя бы несколько минут…
Новое движение заставило ее поднять голову.
«Да уж, – устало усмехнулась она. – Похоже, тут покой только снится…»
На нее двигалась стена дыма, и…
– Это куда страшнее выглядит, чем стаи вампиров, – выдохнула Анна. – Намного страшнее!
Она отступила к дереву. Сейчас никого не было с ней рядом перед этой неотвратимой опасностью, никого, только это странное дерево. Дерево обняло ее ветвями, в безнадежной попытке защитить человеческое дитя от этой надвигающейся стены, в которой уже явственно проступали лица, знакомые Анне, и, может быть, именно потому, что она уже видела эти лица, знала их, ей было еще страшнее.
«Сможет ли мне помочь меч?» – подумала Анна, всматриваясь в пустые глаза Болотных Королев. Эти подошли уже совсем близко, и старшая из них, королева-мать, смотрела на Анну строго, как на провинившуюся школьницу. Следом за ними выступал Ариан, который сливался с Судьей, потом Анна увидела Елену, как всегда, исполненную царственного равнодушия. Как собака, полз по земле, поскуливая, Жрец.
Анне захотелось исчезнуть, спрятаться – клубы дыма уже окутывали ее ноги, и она закрыла глаза, чтобы не видеть, как дым поднимается дальше, проглатывает ее целиком.
Это было не больно физически, нет! Но душа металась, пыталась вырваться, и именно Анниной душе сейчас было так больно, что стало больно и Анне.
– Я не хочу становиться дымом! – закричала она отчаянно. – Господи, ты слышишь меня? Помоги мне! Я не хочу становиться дымом!
***
– Уплывешь на крыльях ветра, – вкрадчиво пел женский голос. – Туда, где царит могильный покой…
Анна и в самом деле плыла, и чем дальше, тем спокойнее ей становилось. «Может быть, и в самом деле это выход, – сонно думала она. – Стать дымом… Тогда тебя ничего не будет беспокоить… Вместе с душой умрет боль».
Ее мысли текли так медленно, будто река, и она погружалась в них все глубже, все дальше, а дым обволакивал ее все больше, вместе с деревом, все еще пытавшимся защитить Анну от сонного покоя.
– Посмотри на меня, я орхидея, и ты станешь такой же, – шептала вкрадчиво болотная королева.
– Главное – это законы, придуманные мной, – важно говорил Судья.
– Власть – вот что нужно мне, вот что нужно будет тебе… Ты станешь умной, хитрой, могущественной, – приговаривал Ариан.
– Если есть деньги, все можно купить…
– Красота пленительна, красота – вот что покоряет сердца…
– Я орхидея…
– Важно подчиняться закону…
– Уплывешь на крыльях ветра, туда…
– Анна, не спи!
Голоса их звучали теперь в Анниной голове.
– Анна!!!
Она сонно мотнула головой. Чьи-то руки потянулись к ней, но она еще сопротивлялась, спряталась поглубже в ветвях дерева, и дерево прижимало ее к себе, борясь из последних сил, умоляя:
– Не спи, не спи, Анна! Когда ты заснешь, они победят! Они погубят тебя, девочка!
Лица теперь проступали четко, казалось, дым стал живым существом, и руки были словно из плоти и крови, неважно, что эта плоть и кровь была серой, как дождливое октябрьское небо.
– Анна!!!
Анна встрепенулась.
Она открыла глаза.
– Хелин? – выдохнула она.
И проснулась, разогнала серый мрак, отчаянно крича:
– Хелин! Я здесь! Я здесь, Хелин!
***
Хелин невольно рванулся на ее голос, хотя видел лишь огромное серое облако, окутавшее землю, достигающее до неба. Анны он не видел пока, а когда смог разглядеть, закричал от боли и ужаса.
Его Анна расплывалась!
Словно она и сама теперь становилась частью выпущенного на свободу дыма, и виноват в этом был он, он!
– Я же говорил тебе, что они пришли ко мне сами, – раздался за спиной спокойный голос Князя. – Ты думал, они жаждут освобождения? О, им хватит ума понять, что, кроме меня, они никому не нужны… Им никто не поможет, кроме меня. Зачем им твоя княжна?
– Помоги ей, – взмолился Хелин.
– Но ты ведь сам хотел ей помочь, – тихо рассмеялся Князь. – Попробуй!
Хелин почувствовал, как злость становится нестерпимой. Что ж, раз так, он и в самом деле это сделает сам!
Он кинулся туда, но рука прошла сквозь дым, прошла сквозь Анну…
– Помоги ей! – закричал он. – Верни ее!
– Я верну ее, но ты должен сделать одну вещь.
– Я все сделаю! – кричал Хелин.
Анна продолжала таять, как облако!
– Ты должен обещать мне, что останешься со мной, – сказал Князь. – Правда, это совсем маленькая плата за жизнь твоей красавицы?
И он опять рассмеялся.
– Нет, Хелин, нет! – раздался женский голос. – Нет, не соглашайся!
Но Анна исчезала.
Как он вернется туда, где ее не будет?
Зачем ему туда возвращаться?
Он увидит там этих людей, чьи души сейчас убивают ее душу, и никогда не сможет их любить!
Он ни-ког-да не сможет их любить!
– Я останусь, – кивнул он.
– Ты должен поклясться…
Хелин гневно обернулся.
– Мое слово отличается от твоего, – презрительно бросил он. – Я не лжец! Мне не надо произносить глупых клятв…
В глазах Князя промелькнули удивление и страх.
Словно он засомневался, правильным ли будет оставлять при себе этого мальчика.
И Хелин усмехнулся.
– Я останусь, – проговорил он снова, и в его глазах вспыхнул опасный огонек. – Я останусь, теперь-то я точно останусь… отец!
Князь некоторое время молчал и смотрел на него, но потом рассмеялся и щелкнул пальцами.
Хелин увидел, что на земле появились сосуды, по форме напоминающие шары.
Серое облако рассыпалось, теперь по земле ползли, точно из тесно сплетенного клубка, змеи с человеческими лицами, и каждая покорно забиралась в свой шар.
– А ты, помнится, что-то говорил о рабстве, – усмехнулся Хелин.
– Они сами пожелали стать моими рабами, – ответил Князь. – Согласись, каждый имеет право на свободу быть рабом…
Теперь в воздух прояснилось, и Хелин увидел Анну: она лежала, прислонившись к дереву, которое обнимало ее, как ребенка, и будто укачивало ее, плакало над ней и вместе с ней.
Он подбежал, опустился на колени, позвал:
– Анна…
Она вздохнула, ее ресницы шевельнулись.
– Анна…
Он взял ее руки в свои.
Ее щеки порозовели, и только руки все еще оставались холодными.
Осторожно подняв ее с земли, он прижал ее к своей груди: боль разрывала душу на части, потому что теперь он знал, что обнимает ее в последний раз.
– Прости меня, Анна! – прошептал он. – У меня просто не было другого выхода.
– Пойдем же, Принц, – повелительно прозвучал за спиной голос Князя. – Теперь тебе надлежит выглядеть иначе… Это – твое царство.
И, словно в ответ на его слова, темный небосклон прорезала молния, и на небе появилась огромная белая Луна.
«Да, – подумал Хелин. – Теперь это мое царство!»
***
Он шел, сгибаясь под тяжестью этого знания, потому что его ноша была легка: Анна казалась невесомой, словно пушинка.
– Давай я понесу ее, – предложил Князь.
Хелин покачал головой – нет… Не от Анны прогибаются его плечи! Если бы он сейчас мог идти с ней сотни, тысячи миль, он был бы счастлив, он стал бы совершенно другим!
Но это – его царство, и нет ему места рядом с Анной, и никогда не увидеть ему Андрея… Для них он всегда будет чужим.
Они дошли уже до замка, когда Князь обернулся.
Его взгляд был направлен на дерево.
«Ты посмела ослушаться меня, – думал Князь. – Ты снова нарушила мои планы… Что ж, теперь смотри, в каком пламени сгорает твой сын. Смотри, потому что и ты сгоришь в пламени!»
Хелин услышал его мысли, вздрогнул…
Обернувшись, он увидел, как две молнии вылетели из огромных глаз Князя, и там, где еще минуту назад стояло дерево, вспыхнуло пламя: женская фигура, метнувшись, закрыла лицо руками, закричала. Хелин покрепче прижал к себе Анну.
– Что это? – спросил он.
– Ничего особенного, – усмехнулся Князь. – Обычное дерево…
– Но я вижу там человека! – закричал Хелин.
– Это не человек, – ответил Князь, спокойно смотря, как мечется в пламени женская фигурка. – Это дерево, дружок.
Но внезапно он нахмурился, подался вперед и схватил Хелина за руку, пытаясь заставить его отвернуться.
– Нет, – закричал Князь. – Нет, этого…
Огонь вдруг стал зеленым, словно листья на дереве летом, и небо вокруг небо стало нежно-голубым. Это луч солнца прорезал темноту. Женщина подняла руки и улыбнулась кому-то там, высоко в небе. Теперь она поднималась ввысь, тихо и красиво, длинные светлые волосы напоминали облака.
– Мальчик мой, я люблю тебя, – прошептала она, и Хелину показалось, что она совсем близко, рядом.
– Кто вы? – обернулся он, пытаясь увидеть ее, но она была уже далеко, напоминая ему теперь белую птицу, несущуюся по небу, облако, ангела…
Князь взял себя в руки, и только сжатые кулаки да побелевшие губы показывали, что он взбешен.
– Что с тобой, Князь? – спросил Хелин. – Почему тебя так разозлило это… дерево?
– Не обращай внимания, – сказал Князь. – Это пройдет… Скажем так – некоторые нарушают условия игры, а мне это не нравится… Это – моя территория.
В этих словах сквозила обида, и Хелин назвал бы ее детской, если бы…
Он вздохнул, прижимая к себе покрепче Анну.
Дети чисты, а Князь…
– Пойдем же, – позвал его тот. – В конце концов, твоя драгоценная девчонка перенесла слишком много потрясений, а завтра ей надлежит отправляться в обратный путь. Я сдерживаю обещания, как видишь, не то, что…
Он снова метнул злой взгляд в ту сторону, где была странная женщина.
Махнул рукой и рывком открыл дверь замка.
«Князь взбешен, – отметил про себя Хелин со странным удовлетворением. – Князь проявляет слабость…»
И шагнул за ним следом в темный проем дверей.
***
Анна спала. Впервые за долгое время она спокойно спала и улыбалась во сне.
Хелин сидел рядом, боясь нарушить ее сон.
Где была ее душа сейчас?
Он не знал.
Хелин!
Он приложил палец к губам, опасаясь, что громким и резким голосом Князь разбудит Анну.
Стараясь не шуметь, он вышел, закрыл за собой дверь.
– Ты отдашь ей ключ? – спросил он.
Князь удивленно вскинул брови.
– Ключ? – переспросил он. – Какой ключ?
– Тот, от двери, где томится Светлый Ангел…
Князь молчал, пытаясь понять его.
Хелин нахмурился.
– Не делай вид, что ты не знаешь ничего о ключе…
– Прости, – развел Князь руками. – Я и в самом деле ничего о нем не знаю. Нет, я наслышан о каком-то Светлом Ангеле, который должен быть освобожден маленькой девочкой… Но какое отношение это может иметь ко мне?
– Ключ спрятан в Черном Истукане, – напомнил Хелин.
– В Черном Истукане? Но его больше нет… Как можно было спрятать там ключ?
– Разве не ты запер Ангела?
– Нет.
Во взгляде Хелина Князь прочел сомнение.
– Ах, да, конечно, – улыбнулся он. – Ты можешь мне не верить… Я не стал бы запирать этого вашего Ангела на ключ…
Он задумался – лоб прорезали две морщины, – и внезапно рассмеялся.
– Мне кажется, я понял… Да, неплохая шутка, вынужден признать, что у Него бывает больше выдумки, чем у меня. Он ведь известный фантазер…
– Если ключа нет у тебя, где он?
Князь хотел уже рассказать правду, но осекся, замолчал.
– Нет, – покачал он головой. – Я не буду говорить, в чем тут дело. В конце концов, это не в моих интересах. Я предпочту роль стороннего наблюдателя. Ключа у меня нет и никогда не было…И Ангела я не запирал… Возможно, это сделали сами люди?
И Хелин поверил ему на этот раз.
***
– Где мой меч? – спросила Анна, стоило только ей открыть глаза.
Хелин удивленно смотрел на нее.
Она же ждала ответа и, не дождавшись, снова спросила, где ее меч.
– Тот, который ты обронила у Черного Истукана?
– Нет, – покачала она головой. – Нет, не тот меч. Другой…
Он подумал, что она еще не пришла в себя и путает меч с ключом.
– Князь говорит, что его нет, и не было никогда, – ответил он осторожно.
– Он лжет! – крикнула Анна.
Ее щеки пылали от гнева и обиды.
– Я сама держала его в руках, а потом он исчез! Это же мой меч, мне его дали…
– Анна, успокойся, – попросил Хелин. – Ты слишком взволнована. Тебе нельзя так нервничать!
– Ладно, может быть, ты прав, – грустно вздохнула Анна. – Это все-таки не простой меч. Может быть, мне его дали на время, чтобы я могла защититься от Носферата…
Она еще чувствовала слабость, и почему-то ужасно пересохло в горле, ей хотелось пить, и она просила воды, еще, еще и еще… Точно в воде заключалась великая тайна жизни, и только так она могла вернуть себе силы.
– А что ты говорил про ключ? – спросила она, опорожнив шестой бокал. – Какой ключ?
Он удивился.
Она и в самом деле не помнила о ключе. Она ждала ответа.
– Ключ… Понимаешь, тот, от железной двери…Его нет тут. И мне кажется, его нигде нет.
– От железной двери и не может быть ключа, наверное, – рассудительно проговорила Анна. – Все было бы слишком просто… Как в сказке. «На острове Буяне растет огромный дуб, там гнездо птицы, в гнезде спрятано золотое яйцо, которое надо разбить, достать иглу и сломать ее пополам». Хорошо слушать, но в жизни все складывается не так. Ключ я должна была найти, но пока я не поняла, нашла я его, или нет… Может быть, мне вообще суждено это понять только там, перед железной дверью…
Она выглядела очень грустной, и Хелин спросил ее:
– А тебе было бы легче, если бы ключ был?
– Наверное, да, – ответила она. – Как мне наверняка было бы легче, если бы сейчас рядом оказался Виктор. И Марго… И Канат. Но их нет… Я же не могу изменить все, правда? Значит, это придется принять и научиться жить так.
Она снова выпила воды и нетерпеливо посмотрела на Хелина.
– Когда мы идем назад?
– Анна, – начал он, убрав глаза. – Я остаюсь…
Она округлила глаза.
– Ты остаешься? – тихо, почти шепотом, переспросила она.
Он попытался найти слова, которыми можно было бы объяснить, почему он останется здесь, хотя ему этого совсем не хочется, но слов не было. Только боль и отчаяние…
– Ты остаешься, – сказала она.
Она все поняла. Села на кровати, прикусив нижнюю губку, обняла колени руками и долго смотрела вдаль.
– Ничего нельзя изменить, – проговорил Хелин. – И потом, Анна, я найду способ выбраться отсюда… Вот увидишь!
Она снова промолчала, теребя одеяло.
– Анна…
– Ты… в самом деле сможешь отсюда убежать? – подняла она на него глаза. – И мы с тобой увидимся?
– Да, – кивнул он.
Она бросилась к нему и обняла за шею.
– Я не смогу долго без тебя, – прошептала она сквозь слезы. – Я всегда-всегда буду тебя ждать. Каждое утро. Каждый вечер. Каждую ночь…
– Анна, но я его сын!
– Я знаю, – проговорила она, вытирая тыльной стороной ладони слезы. – Я знаю, но что это меняет? Ты другой. И я… Я всегда буду тебя любить. Понимаешь? Потому что ты шел со мной по болоту. Ты держал меня за руку и всегда оказывался рядом, когда мне грозила опасность… О, Хелин, разве я смогу забыть это когда-нибудь?
Она поднялась.
– Теперь мне пора… Только я все-таки попытаюсь найти свой меч, и пора отправляться…
– Анна, ты еще не окрепла!
Он попытался удержать ее, но она только тряхнула головой и улыбнулась.
– Ты же знаешь, Хелин, что не прав! Я… Мне будет так лучше!
И она пошла к выходу, такая прямая, тоненькая и – очень повзрослевшая, словно та маленькая девочка, с которой они начинали путь, непостижимым образом выросла.
Да и сколько прошло времени? И что есть время…
Человек взрослеет не только телом. Иногда он растет душой, и когда его душа растет, человеку очень больно…
Он знал, что она права: тяжело находиться рядом, зная, что время уже начало отсчитывать секунды до разлуки. Как она говорила, чтобы справиться с бедой, надо посмотреть беде в лицо.
Вот только Хелину туда смотреть было нестерпимо больно, и вряд ли когда-нибудь настанет время, когда ему станет легче!
Она нашла свой меч довольно быстро, и Хелину показалось странным, что он его сам не увидел, впрочем, тогда его слишком занимала Анна…
– Вот, – Анна обернулась, прижимая меч к груди. – Теперь ты можешь быть совершенно спокоен за меня… Он ведь не даст меня в обиду.
– Странно, что ты говоришь не о Боге, – рассмеялся за его спиной Князь.
– Разве я могу говорить о Нем в твоем присутствии? – вскинула Анна головку. – Это Его наверняка оскорбило бы…
Она перевела взгляд на Хелина. Коротко вздохнула и сказала:
– Мне пора…
– Позволь мне проводить ее через болото, – попросил Хелин, оборачиваясь.
Князь передернул плечом.
– Иди, – кивнул он.
Хелин подошел к Анне.