04. Русская художественная усадьба

Для того, чтобы еще точнее отграничить представление о русской художественной усадьбе, не только в границе времени и пространства, но и но существу, надо возможно определеннее и яснее указать на те особые, те художественные уклоны, в которых может изучаться русская усадьба и в которых она может привлекать и очаровывать, вызывая те или иные восторженные отзывы.

Во-первых, есть уклон хозяйственный, связанный с представлением о довольстве и приволии. Этот уклон красной чертой проходит через разные мемуары, записки и описания. Многие воспевали эту хозяйственность и соединенное с этой хозяйственностью приволье. Сюда относятся бесконечные упоминания о какой-нибудь бабушке, ласковой, доброй, которая все умела так хорошо делать, у которой замысловатые сказки для детей, запасы сластей и т. д. Часто вспоминается взрослыми приволье и простор счастливой поры молодости в русской усадьбе. В Обломове Гончарова идеализируется, живописуется под углом зрения вот этого довольства и хозяйствования приволье русской усадьбы. Афанасий Иванович и Пульхсрия Ивановна — это своего рода тоже поэзия быта в украинской усадьбе. Это — идеализация простора, приволья, довольства может быть привлекательная, очаровательная, но к данной теме она не относится.

Второй уклон — это уклон интеллигентский, литературный; множество воспоминаний, связанных с усадьбами, централизовались на идеях культуры, литературы и цивилизации; в таком роде, например, Остафьево, в этой усадьбе есть и элемент художественности, но чрезвычайно сильно уделяется внимание литературе, также усадьбы Самариных, Тютчевых, много думавших, много читавших, имевших переписку чуть ли не со всеми выдающимися людьми своей эпохи. Засим усадьба Толстого. Конечно, она представляет наибольший интерес как окружение личности и творчества Льва Толстого. Здесь мы видим наглядно черты его детства и черты окружавшего его быта. Разные черты и признаки сплетаются в общей картине русской усадьбы, но, конечно, в Ясной Поляне литературные интересы господствуют над всеми остальными.

Наблюдается и третий уклон — театральный. Несмотря на наличие придворных театров, все таки русская усадьба является быть может главным проводником и источником русского театра, потому что труппы крепостных актеров, вульгаризация и популяризация ими театрального искусства имели весьма большое значение. Процесс влияния театра и перевода его из рамок иностранных в рамки свои, воспитание целых поколений актеров, которые создали свою актерскую культуру, — все это связано очень тесно с крепостными труппами, все это нельзя обойти молчанием. Недаром в последнее время Останкино все больше исследуется под углом зрения истории театра. В этой истории Останкино ничем не заменимая глава и многое в Останкино может быть понято и воспринято скорее в качестве факторов сценического искусства, чем искусства вообще. Это в сущности в значительной степени одна только театральная бутафория, на архитектуру и обстановку Останкина, на эти передвижные колонны, на эти грубоватые жертвенники — канделябры приходится смотреть двояко: с одной стороны, они понижают общее представление о художественности Останкина, но зато, с другой стороны, они важны для истории развития театра в России.

Кроме уклонов хозяйственного, литературного и театрального, существуют быть может еще и другие уклоны, которые освещают русскую усадьбу и с какой-нибудь иной стороны, но если все это смешивать, то происходит большая неразбериха и основное представление о русской усадьбе не выясняется, а запутывается. Основная идея русской усадьбы в смысле чисто художественном состоит в том, что русская усадьба представляет собою один из моментов в разработке поставленной искусству задачи создать наиболее совершенную виллу для отдыха среди природы культурному, высоко развитому, умственно пресыщенному эгоисту-индивидуалисту. Это не дворец для приемов, не мыза для хозяйства, не замок для администрации, это вилла для отдыха и для ничего неделания.