Серебряный колокол

В Ярославле сохранилась легенда о колоколе церкви св. Петра и Павла, который народная молва считает серебряным.

Седой стариною дышит эта церковь.

Стоит она на горе, далеко бросаясь в глаза своими серебряными главами, сделанными в глубокую старину “на панцерный лад”.

И архитектура церкви, и облицовка ее цоколя обливными очень древними изразцами с цветами, травами и узорами показывают, что церковь эта почти ровесница старинному городу князя Ярослава.

Залюбоваться можно картиною красавца-города из-за Волги, — так он наряден, чист, живописен и вместе с тем величав, сияя золотыми главами и крестами своих древних храмов.

Когда в праздничный день или вечером накануне праздника зазвонят в колокола на пятидесяти двух ярославских церквах, то звон этот несется далеко-далеко по Волге, и прежде, — когда тишиш Волги не нарушали еще непрерывные свистки пароходов, — звон ярославских церквей слышен был почти за сорок верст, — известно, что по воде звук летит очень далеко.

Громко гудит древний колокол на Успенском соборе Ярославля, еще могучее раздается звон колокола в церкви св. Власия, — колокола, вылитого на средства жителей Ярославля в шести десятых годах и имеющего около двух тысяч пудов веса.

Много и других больших и громогласных колоколов в Ярославле, но всех слышнее, всех звонче гудит колокол на церкви св. Петра и Павла, далеко разносясь своим “малиновым звоном”.

У колокола этого звон нежный и мягкий, как у серебра, и, по преданию, он весь почти вылит из этого благородного металла. Если и есть в нем медь и бронза, то лишь настолько, насколько требуется это колокольно-литейным мудреным делом. О колоколе этом существует предание. Давным-давно жил, будто бы, в Ярославле богатый купец. Разбогател он не столько от торговых оборотов и от судов, которые плавали у него по Волге до самого Каспийского моря, а от различных темных дел: притеснял он бедняков, не жалел ни старого, ни малого, “снимал рубашку с пахаря, крал у нищего суму”.

Случалось, будто бы, ему выезжать со своими приказчиками на Волгу в глухие ночи и грабить торговых людей, которые из Рыбинска отправляли товары к Макарию или же ехали оттуда с вырученными капиталами. Большие богатства накопил купец, и лежали у него деньги не только в мешках, а даже в хлебных закромах; туда же он сваливал и нажитые нечестным путем серебряные чары, ендовы и братины.

До глубокой старости беспечально жил купец, но, должно быть, судьба задумала покарать его за злые дела, — и вот скрылся неведомо куда единственный сын его, молодец писаный, умница, в торговых делах удачливый, в обхождении с людьми ласковый да обходительный.

Говорили люди, что не нравилось молодому купеческому сыну в родительском доме, построенном на людской крови да слезах, и что скрылся он куда-то, бросив отцовское богатство. Ситьно тосковал по сыну своему осиротелый купец, переменился, бросил свои нехорошие дела, стал другом всех бедных и угнетенных, принялся жертвовать на церкви и монастыри, принялся кормить нищую братию, а из награбленного серебра приказал отлить большой колокол, который и водрузил на колокольне своего приходского храма.

— Пусть этот серебряный колокол, — говорил купец, — звонит о моих злых делах, молитвами несется к престолу Всевышнего и пусть когда-нибудь серебряный звон его долетит до слуха моего сына, который, может, и вернется ко мне, хотя бы для того, чтобы закрыть мои очи в смертный час.

И исполнилось желание старика, — вернулся сын из далеких стран, словно действительно вызванный звоном серебряного колокола.

Вернулся, как библейский блудный сын, до земли поклонился отцу, совершенно преобразившемуся теперь, стал утешением его старости, закрыл ему очи в смертный час, а потом жил до глубокой старости, сделавшись истинным другом всех несчастных, горьких и обремененных. Потомки этого купца и до сих пор живут и благоденствуют в городе Ярославле.

Ярославцы верят, что звон их древнего серебряного колокола не только приятен каждому гражданину, но слышится и тем из ярославцев, которые покинули свой родной город навсегда, забыли его. забыли обязанности по отношению и к родному городу, и к своей семье. Будто бы мерещится этот звон ярославцу, живущему на чужой стороне, манит его на родину и призывает к исполнению долга гражданина и семьянина.

Таково предание о колоколе древнего храма св. Апостолов Петра и Павла в Ярославле (A. Пазухи н. — Серебряный колокол, М., 1907 г., стр. 4—7)...