Как я отдыхал на Кавказе

После защиты своей научной диссертации, я взял отпуск и отправился отдыхать на Кавказ. Вначале я летел самолетом до столицы солнечной Абхазии – приморского города  Сухуми, а затем добирался на автобусе до поселка Очамчира, куда у меня и была куплена туристическая путевка.

 Доехал я до места своего отдыха уже поздно вечером. Отправившись к административному корпусу, регистрировать свое прибытие, я увидел, идущего мне навстречу местного жителя, очевидно, сотрудника турбазы, который явно страдал от мучащей его боли. Я подошел к нему поближе и, поздоровавшись с ним, спросил о его самочувствие. Мужчина мне поведал, что у него очень сильно болит ухо, и из-за этой боли он уже несколько суток плохо спит.

 Тогда я, достав свою походную аптечку, оказал ему первую медицинскую помощь. Смочив камфорным спиртом, небольшой кусочек ваты и, отжав ее легким движением пальцев от избытка влаги, я поместил ее в ушном отверстии больного, а затем, дав ему болеутоляющее лекарство, порекомендовал назавтра сходить в местную поликлинику для того, чтобы там более тщательно обследоваться и провести полный курс лечения.

После регистрации у дежурного администратора, меня разместили в пятиместном номере турбазы. Когда назавтра я проснулся рано утром, то увидел в окно пасмурное, дождливое небо и подумал, что из-за такой ненастной погоды вода в море остынет, и нельзя будет купаться и загорать. Но вскоре тучи рассеялись, выглянуло жаркое солнце, и не было даже никакого намека на только что прошедшее ненастье.

Было уже около 9 часов утра и пора было идти на завтрак, но в это время дверь в нашем номере распахнулась, и на ее пороге я увидел улыбающегося своего вчерашнего пациента, а рядом с ним находилось еще двое приветливых местных жителей. Обращаясь к своим спутникам, он весело сказал: «Вот смотрите, это настоящий доктор – денег не берет и хорошо лечит, а наши врачи деньги берут и не лечат! Они, вместо лечения, постоянно у своих пациентов спрашивают: “Как будем лечить – хорошо или бесплатно?”»

Затем эта шумная, веселая компания пригласила меня вместе с ними отпраздновать успешное выздоровление своего товарища. Они принесли с собой домашнее сухое вино и спелые ароматные фрукты. Разлив темное густое вино по стаканам и по очереди, произнеся торжественный тост, мы выпили. Вино оказалось очень высокого качества и приятного вкуса. Повторив еще дважды свои тосты и допив, оставшееся вино, они повели меня в столовую турбазы для того, чтобы представить ее обслуживающему персоналу, пообещав, что теперь меня здесь будут кормить без очереди и давать все самое лучшее.

Немного поев, из предложенной мне большой порции мясного блюда, я снова отправился к себе в номер, собираясь немного отдохнуть, а затем сходить на морской пляж. Но как только я прилег, то в дверь снова постучали, и на пороге комнаты появился высокий мужчина, который  как, оказалось, был директором данной турбазы. Он доброжелательно поздоровался со мной и, отчитав своего дежурного администратора за то, что он разместил меня в таком многолюдном номере, предложил мне собрать свои вещи и последовать за ним. Затем директор турбазы привел меня в пустой двухместный номер и сказал, что как только появится достойный мне человек, то он сразу поселит его со мной.

Ждать его обещания пришлось недолго и спустя некоторое время ко мне в номер поселили молодого филолога Дмитрия Базового, который был заместителем декана киевского университета. Мы с ним хорошо подружились, и он стал рассказывать мне о том, что совсем недавно прибыл из своей служебной командировки из Алжира. Далее он сказал, что в этой далекой африканской стране произрастает такая же субтропическая растительность, как и на черноморском побережье Кавказа. Наиболее ему там запомнились деревья мушмулы, покрытые очень необычными плодами, которые повсюду росли и в Очамчире.

Находясь в Алжире, он вместе с прибывшими из Советского Союза военными преподавателями,  участвовал в обучении молодых алжирских воинов, осуществляя синхронный перевод русской речи на французский язык. И если военные преподаватели менялись каждый час, то ему, как переводчику, приходилось работать без перерыва в течение всего рабочего дня. Но на этом его функция не заканчивалась. Вечером, как правило, высокопоставленные советские офицеры отправлялись в гости к местной знати, а его вновь брали с собой в качестве переводчика.

Он также рассказал мне одну пикантную подробность из жизни молодых алжирских воинов, которым командование военного училища за их отличную учебу, в качестве поощрительного жеста, официально награждала талонами для посещения женских борделей.

Еще Дмитрий рассказал мне немного о своей необычной судьбе. Его отец был отставной генерал, и после демобилизации из армии купил себе под Киевом дачу с просторным особняком, где и жил вместе со своей женой. Но вскоре его жена тяжело заболела, и для ухода за ней, он пригласил молодую медсестру. Больная не вставала со своей постели и все это время девушка аккуратно ухаживала за ней.

По истечению нескольких месяцев жена генерала умерла, а он так привязался к молодой медсестре, что начал за ней ухаживать, а спустя еще некоторое время, предложил ей свою руку и сердце. Девушка тоже с большой симпатией относилась к этому одинокому пожилому и весьма образованному человеку, и они поженились. Спустя еще год, у них появился сын, и его назвали Дмитрием, а когда ему исполнилось всего четыре года, то отец его умер, оставив на руках одинокой матери маленького ребенка.

Молодая мать очень любила своего единственного сына и приложила все свои силы для того, чтобы дать ему хорошее образование. Замуж она больше так и не вышла, и все свое свободное время посвятила воспитанию подрастающего ребенка. Ее сын оказался очень способным, и после окончания киевского университета, Дмитрий был принят на работу ассистентом на одну из его кафедр.

Вскоре у него произошел бурный роман с молодой французской ассистенткой, прибывшей на стажировку в киевский государственный университет. Они уже собирались пожениться и уехать жить во Францию, но мать всячески воспрепятствовала этому  семейному браку и добилась отправки Дмитрия в длительную зарубежную командировку в одну из арабских стран. Но как говорят в народе: «Никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь!»

Так случилось и с Дмитрием. Из-за частого сопровождения делегаций, в качестве переводчика, на различные торжественные мероприятия, которые, как правило, заканчивались обильным застольем, и очевидно, от преследовавшей его тоски по своей любимой французской ассистентке, Дмитрий все больше и больше стал потреблять спиртное. И когда мы с ним на отдыхе познакомились, то мне горестно было на него смотреть из-за того, что он целыми днями, после очередного обильного принятия спиртного, лежал, не вставая на своей кровати, и никуда больше не выходил. Поэтому я, все свое свободное время, в основном, проводил с новыми знакомыми из числа местных жителей, которые довольно часто навещали меня со своими угощениями.

Как-то раз ко мне зашел заместитель директора турбазы и пригласил к себе в гости. Я пришел в его очень просторный двухэтажный особняк, и мы вместе с ним, расположились за обильно сервированным столом, уставленными разнообразными блюдами абхазкой кухни. Его невысокого роста жена, одетая в скромное темное платье, подносила нам горячую еду.

После нескольких выпитых тостов, хозяин дома разоткровенничался и, поманив своим толстым пальцем, находящуюся невдалеке жену, крикнул: «Манана! Иди сюда!» Она тут же торопливым шагом быстро подошла к нему, и он громким голосом вновь обратился к ней: «Послушай Манана! Вот я – Валерий, и наш уважаемый гость – тоже Валерий! Скажи Манана, ты хотя бы раз в своей жизни видела плохого человека, которого зовут Валерий?» При этом, он с широко раскрытыми на выкат глазами, с вращающимися зрачками, строго посмотрел на свою притихшую жену.

Его жена молча стояла, вся, съежившись, как бы вросшей в пол, и от этого казалась еще более низкого роста, затем, опустив еще ниже свою голову и отведя взгляд в сторону, она  произнесла очень тихим, робким голосом: «Нет, не видела». Сидящий за столом хозяин дома с веселой задорной улыбкой поднял свой волосатый толстый палец к небу и протяжным голосом удовлетворительно произнес: «В-о-о-т  в-ы-ы-д-ы-ы-ш-ь!» Затем он нравоучительно добавил: «Мы своих жен никогда не бьем. А если они провинятся, то ставим в угол. Они стоят там сутки, двое, трое, а затем просят прощение и уже больше никогда так не делают!»

После этого он обратился ко мне и спросил, что бы я хотел посмотреть здесь на отдыхе? Я ему сказал, что на Кавказе отдыхаю уже седьмой раз, но за все это время ни разу так и не побывал в Ново-Афонской пещере. Мой собеседник, сильно оживившись, даже привстал со своего места и, бурно жестикулируя, воскликнул: «Так что же ты мне раньше об этом не сказал? Ведь директор пещеры – это мой ближайший родственник! Он очень хороший человек и его тоже зовут Валерий. Я сейчас ему записку напишу, и он тебя обязательно примет!»

Оторвав небольшой клочок бумаги, из лежащей рядом школьной тетради, и что-то написав на нем грузинскими буквами, он, как какой-то сказочный джин, протянул его мне и сказал, что первое мое желание уже исполнено! Затем он вновь спросил меня о том, что бы я еще хотел посмотреть на Кавказе, в оставшиеся дни моего отдыха? Тогда я ему тут же поведал, что ни разу не был на абхазской свадьбе и хотел бы познакомиться поближе с местными обычаями и традициями.

Собеседник мой, еще шире улыбнулся и поведал мне, что именно завтра вечером в их приморском селении Очамчира, состоится торжественное мероприятие по случаю бракосочетания бывшего секретаря абхазского обкома комсомола, а ныне директора Сухумского телевидения на местной красавице. «Так что, ты завтра утром поезжай на экскурсию в Ново-Афонскую пещеру со своими приятелями, а вечером я поведу тебя на свадебное мероприятие», - добавил он.

Искренне поблагодарив его за очень радушный прием и обильное угощение вкусными блюдами абхазской кухни, я отправился на свою турбазу. Дмитрий уже спал, но я, разбудив его, сказал, что завтра мы вместе с ним едим на экскурсию в Ново-Афонскую пещеру. На сказанное мною, он среагировал, как на веселую шутку, так как хорошо знал, что в летнее время достать свободные билеты для посещения этого уникального творения природы, если только оно не запланировано в туристической путевке, практически невозможно.

Поднявшись рано утром, я разбудил своего соседа по номеру и отправился вместе с ним в столовую, в которой уже было много народа, и стояла длинная очередь за едой. Пройдя без очереди к раздаче, я попросил выдать мне две порции еды, сказав, что мы едим на экскурсию. Дежурившая на раздаче абхазская женщина, улыбнувшись мне своей открытой, жизнерадостной, доброжелательной улыбкой, тут же подала мне две порции мясного рагу, при этом, стоящей рядом в очереди женщине она следом подала котлету с макаронами.

Эта отдыхающая туристка возмутилась и сказала ей, что тоже хочет получить мясное рагу. Тогда, стоящая на раздаче женщина, с неподдельной обидой в своем голосе, громко крикнула ей: «Всех мужиков наших поуводили, а еще хотите, чтобы мы вас мясом кормили!?» Вся очередь внимательно и с любопытством посмотрела на стоящую туристку, которая растерянно, взяв макароны с котлетой, молча удалилась вглубь столовой, осознав, что любое ее возражение будет тут же встречено еще более нелепыми обвинениями в ее адрес. Но если сделать обобщенный образ отдыхающей на Кавказе туристки, то эти обвинения уже будут выглядеть довольно правдоподобными.

Позавтракав, мы уже было отправились на посадку в туристический автобус, отъезжающий на экскурсию в Новый Афон, когда к нам неожиданно подошли две молодые девушки, которые также желали попасть на эту экскурсию. Они обратились к нам с вопросом, нет ли у нас еще двух свободных билетов на эту экскурсию? Я им сказал, что мы тоже едим без билетов, но с ходатайственным письмом к главе администрации этого заведения и предложил им на удачу присоединиться к нам. Ведь если всем повезет, то мы сможем осуществить свое заветное желание. Девушки с радостью приняли это предложение и сели с нами в отъезжающий автобус.

Спустя несколько часов, наш автобус с туристами прибыл в Новый Афон, расположенный на побережье Черного моря в предгорьях Большого Кавказского хребта. Где-то вдали на горе, среди кипарисовой рощи, величественно возвышался Ново-Афонский монастырь, превращенный в туристический объект, а внизу, насколько только хватит глаз, простиралась изумрудная морская гладь.

Мы подъехали к административному зданию Ново-Афонской пещеры, и вышли из автобуса. Оставив своих спутников одних, я отправился на прием к директору пещеры. Зайдя в фойе помещения, я обратился к идущему мне навстречу мужчине с вопросом о том, прибыл ли уже на работу директор администрации? Абхазец, отойдя от меня, на несколько шагов, приблизился к окну и, взглянув на улицу, сказал, что директор пещеры находится на месте, так как его черная машина «Волга», стоит под окнами его кабинета. Я выслушал его подробные объяснения, приправленные эмоциональной жестикуляцией, и последовал по коридору, в указанном им направлении. На улице стояла тридцатиградусная жара, усиливаемая высокой влажностью воздуха, но как только я открыл дверь директорского кабинета, то на меня сразу повеяло сильной прохладой. Пред моим взором простиралось обширное помещение с двумя шумно работающими кондиционерами, непрерывно остужающими воздух, а вдали располагался массивный стол, за которым восседал хозяин кабинета. Перед ним, в смиренной позе, находился очередной проситель свободного билета на экскурсию в Ново-Афонскую пещеру. Директор пещеры, вскинув на стоящего перед ним посетителя свой строгий взор, спросил: «Кто тебя ко мне прислал?»

Шел 1986 год, и я услышал очень необычную для этого времени фразу, которую произнес посетитель: «Меня к Вам, уважаемый Валерий Сократович, прислал министр иностранных дел Грузии, и он убедительно Вас просил найти для меня хотя бы один свободный билет». Директор пещеры окинул его недовольным взглядом и громко сказал: «А что, он сам что-ли, не мог ко мне со своей просьбой придти?»

Услышав эту фразу, я для себя решил, что мы, наверное, зря ехали сюда всей компанией издалека на эту экскурсию, так как у такого грозного человека ни чего не выпросишь. И как только посетитель покинул ни с чем кабинет директора, то он тут же обратился ко мне. Я протянул ему маленький клочок, скомканной бумажной записки, с непонятными мне иероглифами и сказал, что меня к нему послал его родственник из Очамчиры.

Валерий Сократович встал из-за своего стола, широкая улыбка покрыла его добродушное лицо и он, дружески обняв меня, гостеприимно усадил рядом со мной на свободное место. Директор объяснил мне, что из-за большого наплыва отдыхающих, местному населению ограниченно посещение Ново-Афонской пещеры в туристический сезон. Для этого они могут посещать ее в зимнее время, хоть по нескольку раз в день! Именно поэтому он и отказал в просьбе, находящемуся здесь ранее посетителю, несмотря на ходатайство за него высокопоставленного государственного грузинского чиновника.

«А отдыхающим, мы всегда рады, и особенно тем, которые прибыли к нам, от наших уважаемых родственников», - добавил он, а затем меня спросил о том, какую из экскурсий я хотел бы посетить? «Дело в том», - сказал он, «у нас имеется несколько дополнительных уникальных пещер, но вход в них сильно ограничен из-за низко свисающих сталактитов, во избежание порчи их недобросовестными посетителями».

Я спросил его, в какое время будет проходить расширенная экскурсия, на что он мне ответил, что она будет единственной сегодня и пройдет через четыре часа. Тогда я ему сказал, что мне необходимо к вечеру успеть попасть на торжественное мероприятие по случаю свадьбы и поэтому я, к своему немалому огорчению, вынужден отказаться от его столь заманчивого предложения. Затем я попросил его выписать мне, вместе с еще тремя моими спутниками, разрешение на приобретение билетов на экскурсию на самое ближайшее время. Он написал записку, а затем, пожелав мне всего наилучшего и крепко пожав мою руку, отправил в билетную кассу.

Внизу меня ждали мои взволнованные спутники, которые из-за моего длительного отсутствия, уже совсем не надеялись на успех. Поэтому, радость их была безграничной, как только они узнали о положительном решении нашего вопроса. После приобретения билетов, мы направились на посадку в небольшой электропоезд, который по прорубленному в каменной горе туннелю, должен был доставить нас к месту экскурсии.

Дорога была не долгой, вскоре электропоезд остановился, и двери в его вагонах открылись. Наша многочисленная группа вышла на полутемную подземную платформу и проследовала вглубь узкого прохода. Пройдя его, мы очутились в большом естественном подземном каменном своде.

После тридцатиградусной жары мы оказались в прохладном, сыром подземелье, температура воздуха в котором, по свидетельству нашего гида, колебалась очень незначительно в течение всего года в пределах от плюс одиннадцати до плюс двенадцати градусов Цельсия. Поэтому вначале нас очень знобило, так как почти все мы были одеты в легкие футболки, но постепенно мы все же адаптировались к очень необычному для нас подземному микроклимату.

 Как только загорелся первый прожектор, то все мы увидели, что высота каменного свода пещеры, достигает около 70 метров, а внизу под нами еще на глубине около 20 метров, под железным пешеходным мостом, поблескивала вода подземной реки! Затем начали поочередно загораться в глубине пещеры все новые и новые прожектора, и освещать всю величественность этого грандиозного творения природы.

Очевидно, что если бы мы в это самое время, оказались, к примеру, на поверхности Луны или Марса, то удивились бы в не меньшей степени, чем открывшемуся перед нашим взором очень необычному подземному пейзажу. Высоко под каменистым сводом, можно было различить большие неровности. Казалось, еще немного, и с нависающего над нами каменного свода, обрушится какая-нибудь огромная каменная глыба. Но особенно поражала длина этой мрачной пещеры, составляющая более четверти километра или около 270 метров! Все это фантастическое зрелище сопровождала громкая симфония Баха, резонирующая под огромными таинственными сводами пещеры, и, как нельзя лучше, соответствующая этому величественному шедевру природы.

И как только мы миновали весь этот сказочный нерукотворный дворец, а затем прошли небольшой узкий переход, то тут же вновь очутились в новом величественном подземном своде, не переставая удивляться всем, обрушившимся на нас впечатлениям, будившим в нас радостные эмоции.

Затем пройдя второй подземный свод с огромными, как телеграфные столбы, сталактитами, мы, в торжественной обстановке вошли в более миниатюрный, но не менее величественный зал, носящий имя «Абхазия». Со стен этого зала свисали очень необычные каменные узоры, напоминающие собой, застывшие водяные валы морских волн, причудливые стены которого были подсвечены прожекторами яркого света, еще более усиливающими впечатление от увиденного. Оказывается, этот каменный зал обладал очень хорошей акустикой и в нем, по свидетельству, сопровождающего нас гида, проводились ежегодные национальные конкурсы на лучшее хоровое пение. В самом конце нашей экскурсии мы разделились на небольшие группы по 10 – 15 человек и сделали памятные красочные снимки о своем посещении этого великолепного чуда света.

Когда мы вновь поднялись из глубины пещеры на оживленную, шумную площадь, пышущую полуденным зноем, то ощутили себя инопланетными пришельцами, только что прибывшими из какого-то фантастического мира, наполненного незримыми призраками сказочных видений. Экскурсионный автобус уже дожидался нас с включенным двигателем и мы, разместившись на его сиденьях, отправились в обратный путь. Время своего обеда в столовой турбазы мы уже пропустили, поэтому нам были выданы, так называемые, сухие пайки.

Добравшись до Очамчиры, я быстро переоделся и отправился на морской пляж для того, чтобы окунуться в ласковые, соленые, теплые, морские волны и смыть в них всю свою дневную усталость. Однако, мой сосед по комнате, тут же пошел отдыхать к себе в номер, перед этим приняв своего любимого снотворного Бахуса.

Вдоволь наплававшись и немного позагорав, я отправился к заместителю директора турбазы, который уже дожидался меня в своем рабочем кабинете. Он поинтересовался о том, как прошла, наша экскурсия в Ново-Афонскую пещеру и о чем я беседовал с его родственником. Выслушав мой рассказ, он улыбнулся и сказал, что тоже бы не пустил в пещеру этого посетителя, о котором ходатайствовали из Министерства иностранных дел Грузии. Я не стал его расспрашивать о том, почему бы он так поступил, но хорошо знал, что уже в те годы, между местными абхазцами и прибывшими к ним грузинами, существовала большая неприязнь, переросшая в последствии в грузино-абхазский вооруженный конфликт, приведший в итоге к образованию независимой Абхазской республики.

Перед тем, как отправится на свадьбу, я спросил у своего знакомого, какой лучше будет купить для новобрачных подарок? На что он мне ответил, чтобы я не беспокоился, а подарок от нас обоих уже вручен родственникам жениха и невесты. В это время к турбазе подъехал автомобиль, и мы на нем отправились в один из ресторанов, арендованных для проведения торжественного свадебного мероприятия.

Когда мы вошли в большой зал, то увидели в нем несколько протяженных столов, за которыми уже рассаживались прибывшие гости. Музыканты играли громкую веселую музыку, и все гости радостно общались друг с другом. Однако в помещении было очень душно и по оконным стеклам, от избыточной влаги, как в парной бане, струйками стекали капли воды, что являлось очень характерным для влажного причерноморского субтропического климата. Рубаха на мне также стала сильно влажной и вскоре вся прилипла к телу.

Валерий попросил меня немного подождать в фойе ресторана, а сам отправился куда-то вглубь банкетного зала, и я остался стоять в стороне. В это время ко мне подошла одна из женщин, очевидно, устроительниц данного торжества, и назидательно мне сказала, что нехорошо одному стоять в стороне, а необходимо занять за столом свободное место. Я послушался ее и сел за один из крайних столов. Но не успел я просидеть здесь и пары минут, как с противоположной стороны ресторана раздался громкий голос моего знакомого, который на весь банкетный зал, интенсивно махая своими руками, кричал мне: «Валера, иди сюда! Родственники все здесь сидят!»

Я встал, и под почтительными взглядами окружающих меня многочисленных  гостей, проследовал через весь зал к обильно сервированному свадебному столу. Не вдалеке от нас стояли молодые, очень симпатичные жених и невеста, одетые во все белое, и доброжелательно улыбались всем присутствующим гостям. Оказывается, им надлежало простоять здесь весь вечер, так и не притронувшись к еде и напиткам, а только внимательно слушая тосты в свою честь.

Всего в банкетном зале было расставлено десять протяженных столов, за каждым из которых размещалось по 50 и более человек. Нетрудно было подсчитать общее количество собравшихся гостей, численность которых без музыкантов и обслуживающего персонала, переваливала за полтысячи человек! Но я обратил особое внимание на то, что на всех без исключения столах стояло светлое сухое виноградное вино только одной торговой марки, и не было никаких других горячительных напитков.

Сидящий во главе нашего стола тамада, налил себе полный стакан этого светлого виноградного напитка и, оглядев всех присутствующих, сказал: «Добрый вечер, выпьем за родителей жениха!», и залпом допил до дна стакан вина. Затем слово взял, сидящий рядом с ним гость, налив перед этим себе два полных стакана вина. Он повторил приветствие тамады, сказав: «Добрый вечер, выпьем за родителей жениха!», а затем добавил, показывая пальцем поочередно на первый и второй, наполненный до краев стакан: «За  папу и маму!», и тут же залпом опорожнил два этих стакана. Далее слово взял третий гость, наполнив себе три стакана сухого вина. Он также сказал: «Добрый вечер, выпьем за родителей жениха – за папу и маму, и за их прекрасного сына!», и залпом осушил все три наполненных стакана.

Когда очередь дошла до меня, то передо мной уже стояла целая стеклянная гирлянда из семи граненых стаканов, доверху наполненных вином. Но для меня было совсем непривычно, поглощать одновременно сухое вино в таком большом количестве, и об этом я сказал своему знакомому Валерию. Он окинул всех присутствующих, своим авторитетным орлиным взглядом и сказал, что мне так много пить сразу нельзя потому, что это наш гость! Тогда, сидящий со мною рядом горец, передвинул эти доверху наполненные стаканы к себе и, повторив все предыдущие тосты, от себя добавил: «И за нашего дорогого и уважаемого гостя!», осушив затем семь полных стаканов до дна.

Веселье продолжалось и вскоре, за произнесением очередного тоста, на столе было уже наполнено около 30 стаканов! Оказывается, что это каждый свадебный стол, заполненный собравшимися гостями, соревновался друг с другом, кто кого перепьет. Как и было положено, победил стол ближайших родственников!

На закуску нам подавали, запеченных в печи, молодых молочных поросят с вареной мамалыгой, изготовленной из крупы кукурузного зерна, а в качестве приправы предлагали чудесный соус, изготовленный из запашистых горных трав и мякоти ароматных плодов. Я также заметил, что среди обслуживающих лиц, была и Манана – жена моего знакомого Валерия.  Вся эта еда, приправленная ароматным соусом, просто таяла во рту и я, наслаждаясь всем этим изысканным вкусом, понемногу запивал ее сухим виноградным вином, осилив за весь вечер только две полных бутылки.