Падевый мед

Сегодня я узнал самую великую тайну, о которой и спешу Вам поведать.

В те годы мне уже исполнилось пять лет, и когда бабушка отпускала меня самостоятельно на улицу погулять, то строго-настрого наказывала мне не уходить далеко от своего дома, а играть напротив нашего окна, из которого меня всегда можно было увидеть.

Поскольку часто я играл один, то я сам отыскал себе очень занимательное увлечение и целыми часами наблюдал за жизнью крошечных черных муравьев. Они в большом количестве копошились под окнами дома и непрестанно переползали с места на место. Постепенно я стал различать, что двигаются они не хаотично, а бегут друг за другом по проторенным тропам.

Я начал приносить им самую разнообразную еду и стал еще более пристально наблюдать за их дружной коллективной жизнью. Один из маленьких муравьев подбегал, к принесенному мною кусочку сладкой конфеты, и начинал ее со всех сторон ощупывать своими беспрестанно двигающими маленькими усиками. Затем он подходил к ней ближе и предавался трапезе, не переставая шевелить своими усами, как будто при этом о чем-то рассуждая.

Насытившись и запасясь сладким кормом впрок, он отправлялся к своему муравьиному гнезду. И вот, через какое-то время, уже целые муравьиные полчища, стремились стройными колонами к обнаруженному муравьем-разведчиком лакомству. Они сплошной массой облепливали сладкую конфету, постепенно откусывая от нее маленькие сладкие кусочки, пока она совсем не исчезала и не была перенесена в их муравьиное подземелье.

В своих регулярных наблюдениях за муравьиной жизнью я обратил внимание на то, как они дружной вереницей движутся куда-то в заросли травы. Одновременно из этих зарослей возвращались назад также многочисленные муравьиные вереницы. Я еще более пристально стал наблюдать за этими нескончаемыми муравьиными потоками и обнаружил, что, приблизившись к травяному стеблю, муравьи начинают карабкаться по нему вверх. На верхушке стебля росла сочная молодая зелень, но она почти вся была покрыта мелкими зелеными насекомыми, которые высасывали из нее живительные соки. Это были полчища насекомых вредителей, именуемые растительной тлей.

Муравей, вскарабкавшись на самую верхушку сочного стебля и приблизившись к маленькому зеленому насекомому, начинал щекотать его своими усиками до того момента, пока тля не выделяла из своего брюшка капельку желтоватой липкой жидкости. Выпив ее, муравей устремлялся к новой тле и вновь начинал щекотать ее своими усиками. Так он поступал до того момента, пока полностью не насыщался и не запасал еду впрок. С ней он отправлялся в обратную дорогу к своему муравьиному гнезду, очевидно для того, чтобы накормить собранной пищей маленьких муравьиных личинок. То есть тли являлись для муравьев своеобразными травяными коровами, которых они доили и собирали с них липкую сладковатую жидкость.

Оказывается, в засушливые годы, когда очень мало цветочного нектара, даже и пчелы собирают из сладковатых выделений тли свой урожай и готовят из него низкосортный, так называемый, падевый мед. Свое название этот мед получил за то, что обильные выделения тлей также называются падью из-за непрерывного падения мельчайших капелек сладковатой липкой жидкости с пораженных тлей растений и деревьев. Вот и муравьи собирали с тлей свой падевый мед в виде тягучих сладковатых выделений, кормились ими сами и снабжали этой легко усвояемой пищей свое подрастающее муравьиное потомство!

Я был настолько увлечен своими наблюдениями, что поспешил за удаляющимся муравьем и решил изучить более тщательным образом содержимое самого муравейника. Я очень осторожно стал острой палочкой снимать с него тоненькими слоями почву, пока не натолкнулся на очень просторные, по муравьиным меркам, плоские помещения. Они были от 15 до 25 миллиметров в диаметре, при этом их высота от пола до потолка составляла всего около 2-3 миллиметров.

В этих помещениях находились, в основном, светлые муравьиные личинки и, как только я раскрывал очередное помещение и в него попадали лучи света, то все взрослые муравьи стремительно хватали свои муравьиные личинки и дружно уносили их в глубь темного муравейника.

Я уже совсем решил закончить свои наблюдения и перестать разрушать муравейник, как вдруг в одном из вскрытых мною новых муравьиных помещений я обнаружил уже ранее виденных мною многочисленных травяных тлей. Что они делали в подземелье, очевидно, догадаться было не трудно. Самых крупных насытившихся тлей, муравьи осторожно брали в свои крепкие острые челюсти и уносили вглубь муравейника. Там они их периодически использовали, как дойных коров. А по мере того, как питательные запасы тли постепенно истощались, муравьи брали своих кормильцев и вновь относили их на молодые сочные ростки.

Более подробно об удивительной жизни муравьиного семейства я прочитал в научно-популярной литературе, когда стал уже совсем взрослым. Но в те далекие годы моего детства это была одна из самых сокровенных тайн природы, которую мне самостоятельно удалось открыть! Тщательное наблюдение за мелкими биологическими объектами пригодилось мне и в последующие годы, когда в одном из научно-исследовательских институтов я стал изучать жизнь микроскопических бактерий и разрабатывать для них новую питательную среду, которая и явилась одним из разделов моей научной диссертации.