К историческому очерку о Николиной Горе

Историко-краеведческий очерк о Николиной Горе должен писать либо никологорский старожил, систематически собиравший сведения о своём посёлке, либо профессиональный историк, которому доступны архивные данные. Автор не принадлежит ни к одной из этих категорий и потому приводит лишь краткую справку о посёлке и некоторые сведения, которые могли бы использоваться при написании подобного очерка.

Многие болотца, поляны, дороги имели и даже имеют свои местные никологорские названия. Так, например, лесная грунтовая дорога, идущая от памятника павшим воинам, на северо-восток, называется Прогулочной, идущая на север просека - Литовской, ближайшее к памятнику лесное болотце - Лосиным (200 - 300 м к северу), ближайшая поляна - Райской (примерно 500 м к северу). Сейчас впритык к Лосиному болотцу подступили новые дачные участки, и это место утеряло свою былую красоту. Райская поляна за последние десятилетия уменьшилась, частично заросла. Теперь на ней "хозяйничают" иван-чай, крапива, дудник и кусты ирги; пошли в рост молодые берёзки и осинки.

Разумеется, микротопонимы известны лишь определённому узкому кругу людей. Иногда названий несколько, так как, не зная общепринятого, кто-то начинает называть болотце или поляну по-своему. Известно, к примеру, что живший на Николиной Горе композитор Сергей Прокофьев называл Лосиное болото Тобиками в честь своей собаки Тобика.

Из общепринятых микротопонимов очень интересны Окна. Так называлась у никологорцев опушка леса со стороны Аксиньинского болота. Лесистая Николина Гора обрывалась, и открывался вид на долину р. Москвы - болотистые заросли, пашни и луга, далёкое Аксиньино с церковью Николая Чудотворца и расположенное на другом берегу реки Иславское со Спасской церковью [Аверьянов, 1994а; Павлович, 1994]. На склонах были поляны, и на одной из них рос величественный дуб, известный почти каждому никологорцу. Теперь Окна застроены дачами, но дуб сохранился и благополучно стоит на одном из дачных участков посёлка Конник-1 (посёлок обязан своим происхождением конному заводу в Горках-X).

Что же касается собственно истории Николиной Горы, то читателя следует отослать к очерку А.С.Лившица и К.А.Аверьянова [1994] в книге "Одинцовская земля". Здесь же перечислены только основные вехи её истории. На этом месте издавна был погост, где звенигородские князья собирали дань и пошлины, а потом - небольшой монастырёк св. Николы на Песку, впервые упомянутый в 1473 г. Позднее вокруг появилось сельцо Никольское на Песку, где было 5 дворов и где в 1618 г. происходила торжественная встреча будущего патриарха Филарета по возвращении его из польского плена. К середине XVII в. престол св. Николы переносится в местную приходскую школу Аксиньина, и поселение почти на 3 века прекращает существование. В 1922 - 1925 гг. посреди соснового бора строится посёлок дачно-строительного кооператива "РАНИС" (работников Академии наук и искусства) (Николина Гора). Здесь жили академики А.Н.Бах, В.Л.Комаров, К.В.Островитянов, О.Ю.Шмидт, В.А.Энгельгардт, П.Л.Капица, Н.А.Семашко, А.В.Чаянов, писатели В.В.Вересаев, А.С.Новиков-Прибой, Ф.И.Панфёров, А.Д.Коптяева, С.В.Михалков, актёр В.И.Качалов (с 1934 г.), певица А.В.Нежданова, дирижёр Н.С.Голованов, композитор С.С.Прокофьев (с 1946 по 1950 г. постоянно) и другие деятели науки и искусства. В последние годы Николина Гора превратилась в дачный посёлок с шикарными особняками за глухими заборами. По переписи 1989 г. зарегистрировано всего 10 постоянных жителей.

Николина Гора, расположенная в сосновом бору на берегу живописной реки, на первый взгляд представляется благополучным райским уголком. В каком-то отношении так оно и есть. Это мир тихих дружеских бесед вокруг самовара, мир теннисных и бадминтонных площадок, мир благополучного детства, та самая культурная среда, где рождаются большая наука и большое искусство. Но Николина Гора знала и другое: "войны" между братьями и сёстрами за богатое наследство; сбитые замки и выброшенные на снег вещи; доносы и уничтожение людей ради этого сельского "рая". Когда по прошествии времени бывшие владельцы, вернувшиеся из сталинских концлагерей, предъявляли свои права на дачи, порой оказывалось, что теперь они принадлежат именно тем, кто отправил их в ссылку. По рассказам старожилов, был даже такой случай, когда по восстановлении прав прежнего хозяина, откуда-то появился ещё более ранний владелец и предъявил хозяину аналогичные претензии.

Дачный посёлок задумывался как благое дело для работников науки и искусства, по крайней мере, для тех из них, кто поддерживал молодое советское государство и, главное, пользовался поддержкой этого государства. Умышленно, по решению властей, создавалась новая культурная среда, утверждалась новая интеллектуальная элита общества. Конечно, дачные участки Николиной Горы были малы по сравнению с государственными дачами ведущих партийных работников, которые располагались на полпути до неё в Барвихе и подобных местах. И всё-таки они были непомерно велики по сравнению с убогими крестьянскими двориками в соседних сёлах и деревнях. Так попирались те самые принципы имущественного равенства и социальной справедливости, которые особенно громко провозглашались именно советской властью.

Конечно, мир не так прост, он не описывается только белой или только чёрной краской, и Николина Гора долгое время держалась на значительной нравственной высоте, сохраняя, к примеру, традицию бесплатных концертов. Выдающиеся чтецы, певцы и пианисты выступали на открытой сцене в центре посёлка. Автору этого очерка, например, помнятся выступления певца Александра Огнивцева и пианиста Николая Петрова.

"Коммунистическая" настроенность никологорцев находила отражение и в высоте заборов. Высоких оград почти не было. Многие дачные участки вообще не были отсечены от окружающего мира заборами, и их границы обозначались аккуратными рядами посаженных ёлок. Когда началось массовое строительство заборов, молодое поколение выразило своеобразный протест, свинтив однажды ночью все калитки. Появилась традиция в определённые дни или, точнее, в определённые ночи снимать калитки и аккуратно укладывать их на траве у входа. Трудно сказать, чего было больше в этих проделках молодёжи - борьбы с частнособственническими устремлениями или спортивного азарта, деткой лихости, но милиция не могла помочь, и обычай сохранялся десятилетиями, воспринимался многими старожилами с юмором и не более. Дольше всего (до начала 1970-х годов) продержалась в "беззаборном" состоянии дача Иоэля Нафтальевича Кобленца. И всё-таки заборы "победили". Их стали возводить не только с целью отгородиться от мира, но и для того, чтобы уберечь от вытаптывания хоть какие-то уголки леса, сохранить дикорастущие травы - сон-траву, ландыш, купену.

Судьба подобных посёлков, созданных для интеллектуальной элиты общества, однотипна. Первое поколение дачевладельцев постепенно уходит, а дети известных деятелей науки и искусства не всегда наследуют талант своих родителей. Кроме того, начинаются тяжбы из-за раздела наследства, дробление дачных участков и уплотнение застройки. Владельцами дач всё чаще становятся государственные чиновники, а в настоящее время - просто состоятельные люди. Дальнейшая застройка леса дачами, в том числе многоэтажными, в конце концов, приведёт к утере престижности этого места, к превращению Николиной Горы в заурядный дачный посёлок, каких в Московской области великое множество.