Восприятие десятины

Коллеги Цезария, окрестные пастыри, очевидно, не смогли бы повторить вслед за Иеронимом: "Не получаю удела средь прочего народа, но, подобно [ветхозаветным] левитам и священникам, живу с десятины, и в служении алтарю поддерживаем приношениями алтарю, имея еду и одежду, тем и буду доволен"33. Издание проповедей нашего епископа открывает проповедь-отповедь, назначенная самим святителем, за чередою хозяйственных забот забывающим о пастырском наставлении прихожан, да и не желающим искать с ними общий язык. Священнослужитель, сетует он, рукоположен не в земледельцы и не в управители церковных поместий. Его нива - страждущие души верующих. Иной скажет: пустые слова, если я оставлю попечение о поместьях, сам претерплю нужду и не смогу подать бедным. Цезарий соглашается: мы не ветхозаветные священники да левиты, нам без поместий никак нельзя (absque possessionibus esse non possurnus). He пристало, однако, посвящать себя мирским хлопотам сверх меры, довольно будет двух-трех часов в день. Лучше поменьше собрать в поле, да побольше в духе. Станете проповедовать слово божье. Господь вас не оставит — будет, из чего подать милостыню.

Судя по всему, проблема восприятия десятины, стоит не перед одними мирянами. Материальное благополучие и само существование церкви в это время не мыслится вне ее собственной хозяйственной деятельности. На исходе следующего столетия в канонах XVI Толедского собора говорится о невозможности осуществления пресвитером священнических обязанностей в случае, если его приход располагает менее, чем десятью mancipia. Такая церковь названа беднейшей34. Оно и понятно: при упомянутой ренте в 1/10 урожая35 данное число работников обеспечивает пастырю уровень жизни, сравнимый с их собственным. На Турском соборе в 567 г. верующим предлагается уплачивать десятину с сервильного приплода, т.е. жаловать в церковые поместья каждого десятого народившегося раба36. Арльский епископ, похоже, знает волшебное слово, представляет, как повести дело, чтобы получить от прихожан десятину, и тем не менее признает невозможность для клира, удовольствовавшись ею, отказаться от хозяйственной деятельности. Хотя живой пример того подают ветхозаветные святители. Хотя, без сомнения, подобный отказ пошел бы на благо пастырскому служению, что, возможно, в конечном счете дарует церкви никак не меньший достаток.

Вопрос о том, почему клирики так упорно держатся за свои хозяйства, не полагаясь на десятину, выходит за рамки нашей темы. Стоит, однако, обратить внимание на очевидное сходство клерикального обоснования церковной собственности и церковной десятины у Цезария Арльского. В самом деле, предлагаемое воображаемым оппонентом Цезария оправдание отвлекающих пастыря хозяйственных забот заставляет вспомнить расхожее оправдание церковных поместий как таковых. Согласно тому же Юлиану Померию, имущество церкви — не что иное, как вотчина бедных. Все, что церковь имеет, она имеет вместе с неимущими и ради них37. Уподобление церковных поместий собственности получающих от церкви милостыню бедняков восходит к актам собора в Везоне в 442 г. С еще большей выразительностью данная мысль заявлена в канонах Агдского собора в 506 г., на котором председательствовал Цезарий Арльский. Посягнувшие на собственность церкви должны быть отлучены от церковного общения как самые настоящие убийцы бедных, и последующими галльскими соборами меровингского времени уже знакомый нам тезис воспроизводится систематически. "Это доказывает, что церковная собственность постоянно была объектом притязаний и расхищений и что единственным оправданием, выдвигаемым в ее защиту, являлось ее предназначение для бедных"38. Конкретные примеры действенности подобной аргументации можно встретить у Григория Турского. Как отмечает Э. Босхоф, пропагандистский и охранительный характер образа церковной собственности как собственности бедных, который утверждали галльские церковные соборы меровингского периода, особенно явствен в свете полного отсутствия темы материальной помощи бедным на испанских соборах этого времени40 - еще одно косвенное доказательство того, что Цезарий знает, что говорит.

Как возникает социальное отношение? “"Послушный" - от [слова] "ухо", ибо слушает/слышит велящего” (Obaudiens, ab aure, eo quod audiat imperantem)41. При всей уникальности избранного источника, выводы, которые следуют из рассмотрения текста Цезария, во многом, разумеется, гадательны. Досадное молчание потенциальной аудитории не выдает меру актуальной оригинальности проповедника. Наиболее очевидно само стремление нашего героя разговаривать на заемном языке и быть убедительным во что бы то ни стало. Обходя, по возможности, спорные вопросы материального вспоможения клиру и спасения душ верующих, оппортунистически трактуя тему божественного провидения, Цезарий Арльский уверяет, что по справедливости, ко всеобщей пользе и под угрозой санкции, десятина уплачивается Господу Богу, который поручил церкви ее распределение в среде бедных мира сего. Предлагаемое понимание церковного налога призвано учесть целую гамму присущих пастве ценностных ориентации и жизненных представлений, которые не всегда совпадают с клерикальными клише. (Надо ли говорить о том, что мы вовсе не отождествляем нашу - вполне марксистскую, с присущей ей широтой и ограниченностью - исследовательскую модель, "язык эксплуатации" паствы, с целеполаганием проповеди Цезария Арльского. В лучшем случае, первое — лишь элемент второго. Иными словами, из всего сказанного никоим образом не следует, что души грешников заботят пастыря меньше собственной мошны. К счастью, одно другому не мешает.)