Церковь и государство в средние века
Взаимоотношения христианской Церкви и государства в древности и средние века
Проблема их взаимоотношений решалась (и решается) на протяжении всей истории Церкви и не всегда однозначно. Однако эта неоднозначность определялась скорее позицией государства, чем Церкви и не всегда однозначно. Однако эта неоднозначность определялась скорее позицией государства, чем Церкви. Смысл бытия земной Церкви можно определить словами Иисуса, сказанными Пилату: «Царство Моё не от мира сего» (Ин. 18; 36), и другой Его фразой: «Отдайте кесарево кесарю, а Божие
Богу» (Мф.22;21), т. е. её задача – вести людей к вечному спасению.
Христианство никогда не выступало как некое революционное движение (если такое и происходило, то христианство переставало быть христианством). Его основная цель – духовное преображение, как отдельного человека, так и всего человечества, вследствие чего и могли произойти изменения в социально-экономических отношениях. Однако осуществление этой цели натыкалось на мощное сопротивление и инерцию «греховного» человечества, организованной силой которого являлось государство. С первых своих шагов христианство сразу встретилось с этим сопротивлением, о чём свидетельствует конфликт Церкви с Римской империей, продолжающийся около трёх веков. Римское государство отличалось терпимостью к религиозным верованиям различных народностей, входящих в состав, запрещая лишь те культы, которые отличались антиморальным характером. Религия для римлян была не делом убеждений и совести каждого отдельного человека, а делом государственным и обязательным. Она являлась чисто внешним обрядом, и именно этот обряд рассматривался как скрепляющая сила.
Прочие национальные культы могли существовать, если они подчинялись богам Рима. Развитие культа императоров в первые века н. э. усугубило эту черту римской государственной религиозности: каждый житель империи обязан был сжечь несколько зёрен ладана перед изображениями римских богов и назвать императора Господом, иначе он признавался за диссидента. Но именно этого и не могли сделать христиане, для которых «Един Господь».
И тогда «Царство кесаря» восстало на «Царство Божие». Начались гонения на христиан, и их религия была объявлена недозволенной. То затухая, то вновь вспыхивая, они продолжались около трёх веков: первым из них было гонение при Нероне (64 г. н. э.), а последним и самым сильным –гонение при Диоклетиане (начало 4 в.). Большое количество христиан погибло от них, и они получили наименование «мученики». Собственно говоря, греческое слово «марктюс » имеет прямое значение – свидетель. Перевод его как «мученик» отражает лишь второстепенный аспект факта церковной истории. Главное в мученичестве не те мучения, которым подвергались исповедники христианской религии, а их свидетельство за веру. Христианский мученик не герой в нашем смысле слова, жертвенно отдающий жизнь, а свидетель победы вечной жизни над смертью. Он не пренебрегает жизнью, а свидетельствует, что Царству смерти пришёл конец в крестной смерти Спасителя, который «смертью смерть поправ». Поэтому мученик и является «подражателем Христовым» по преимуществу, почему почитание мучеников и стало характерной чертой бытия Церкви от самых её истоков. И кровь пролитая мучениками послужила как бы зачатком, давшим обильные всходы: христианство постепенно и мирно завоевало Римскую империю.
Внешним выражением этой мирной победы явился так называемый «Миланский эдикт» 313г., объявивший христианство дозволенной религией, тоесть уравняюший его права с прочими религиями. В конце 4 века христианство стало официальной религией Римской империи. Таким образом, между «Царством Божим» и «царством кесаря»(иудаизм) был заключён союз, определивший весь ход последующей истории. Этот союз базировался на основных идеях.
Первой была уже указанная идея, отражённая в евангельской притче («кесарево кесарю, а Божие Богу»): она предполагала разделение функций государства и Церкви. Её ясно высказал один из отцов Церкви Иоанн Златоуст: «Иные пределы власти императорской, иные – иерейства, одна ведает гражданским, другая – религиозными делами; император получил власть распоряжаться делами земными и больше этой власти не имеет ничего, а престол священства утверждён на небесах и иерею вверено устраивать тамошние дела; императору вверены тела, а иерею – души». Другими словами, в гражданских делах все христиане, включая верховное духовенство, например епископов, подчиняются императору, но в делах веры и нравственности император такой же сын Церкви, как и его подданные. Вторая идея вытекала из первой. Это идея внутреннего согласия или созвучия («симфонии») двух властей (светской и церковной).
Классическое выражение своё она получила в известном кодексе императора Юстиана I (527-565 гг.), шестая статья которого звучит так: «Всевышняя благость сообщила человечества два величайших дара – священство и царство; одно заботится об угождении Богу, а другое о прочих предметах человеческих; оба же, происходя из одного и того же источника, составляют украшение человеческой жизни. Поэтому нет важнейшей задачи для государства, как благоустроение священства, которое, со своей стороны, служит ему молитвой о нём Богу. Когда и Церковь со всех сторон благоустроена, и государственное управление держится путём законов, направляет жизнь народов к истинному благу, то возникает добрый и благотворный союз, столь вожделённый для человечства». Данная идея повторяется и развивается в ряде позднейших юридических памятников (например, «Эпанагоге» – конец 19 века). Она становится нормативной для всего православного Востока, в первую очередь для Византии и Руси.
Однако то была лишь идея в своей идеальной выраженности. В исторической реалии земного бытия человечества она редко воплощалась достаточно полно; значительно чаще она нарушалась и искажалась. В Византии эти нарушения тяготели к одному полюсу: подчинение Церкви государству. Императоры часто бесцеремонно вмешивались в церковные дела и догматические споры, навязывая Церкви свою волю. История знает много примеров подобных злоупотреблений светской властью: сын Константина Великого – император Констанций считал, что его воля есть канон (правило) для Церкви; уже упомянутый император Юстиниан I, издавший «новеллу», на практике часто деспотически нарушал её; его преемниками в этом плане являлись императоры иконоборцы. Идеальная «симфония» подвергалась искожению со стороны некоторых высших церковных иерархов, которые иногда (хотя и сравнительно редко) присваивали себе светские функции, что приводило к негативным фактам обмирщения Церкви. Но, несмотря на все эти негативные явления и злоупотребления, указанная идея являлась внутренним стержнем византийской державы на протяжении её более чем тысячелетнего существования.
Совсем по-другому сложились отношения между Церковью и государством в средние века на Западе. Вторая идея здесь практически не работала, а первая существенно изменилась. Это привело к теократии папизма, заключающейся в господстве Церкви (вернее, в стремлении к такому господству) над государством (точнее, над множеством государств). А отличие от Византии на Западе (с 5 в. н. э.) отсутствовала единая мощная держава и духовное единство западного христианского мира как бы сконцентрировалось на личности римского папы. В результате папы не устояли перед соблазном собрать в своих руках и нити земной власти, что на рубеже средневековья и нового времени вызвало сильную реакцию многих народов Западной Европы, породив Реформацию и протестантизм.